Апофеоз… беспочвенности.

Апофеоз… «беспочвенности.» Однако почвенничество стало распространенной философской мыслью в XIX веке . Также как и движение «шестидесятников» почвенничество было распространено среди писателей, литераторов, критиков и публицистов 60-х гг. XIX столетия. К которым относились прежде всего братья Достоевские. В историософии по разному относились к почвенничеству, также как и существовали разные мнения и оценки на этот счет. Так русский религиозный мыслитель, основательно философского направления интуитивизма Николай Онуфриевич Лосский (1877-1965) в своем фундаментальном труде «История русской философии» помещает описание о философском направлении почвенничества как «вырождении славянофильства». Действительно славянофилы были своего рода тоже почвенниками, поскольку в их сознании и философском дискурсе служение и мессианское значение России , которому они отводили большое значение относилось к органичному соединению братских славянских народов на основе церковной соборности. А.С. Хомяков например во время русско-турецкой войны первой половины XIX столетия считал своим долгом принять участие в защите «балканских братских славянских народов» и особенно многострадального сербского православного народа. Этот порыв и огонь юной души молодого мыслителя был как бы пред начинанием к более зрелому религиозно-философскому осмысления «путей» славянских народов и принадлежности русского народа, как тогда считали славянофилы и братья Киреевские и Аксаков и Страхов и многие другие , к этому великославянскому этносу… Укорененность в народ стала основою формирования концепции «общины» при чем религиозно-философского ее осмысления «как русской общины» в предшествии и предзнаменовании русской эмигрантской общины в Европе. Действительно, духовная связь славянофильства с идейным и даже, прежде всего и на первом месте самобытно-русским мышлением русских мыслителей эмигрантов прослеживает в новом осмыслении их судьбы и предназначения, Это был своего рода взгляд и в даль и в будущее, которое после высылки русской интеллигенции в Европу стало восприниматься как Божий Промысл «просвещения духовно-нравственного пунктуальных европейцев» … В этом взгляде именно идея принадлежности в великославянскому этносу и возвращения к философии славянофильства первая половина XX столетия в Зарубежной мысли эмиграции ознаменовалась проблематикой «возвращения» на Родину не только как путе шествия назад, но и как возвращения к духовным истокам русской общественной мысли. Поэтому духовная связь славянофильства с мыслью русской эмиграции была неразрывна и стала возвещением хотя недолгим неославянофильства или ново славянофильства. К сожалению данная тенденция в русской мысли эмигрантов стала лишь ретроспективным и мимолетным «будоражением чувств»… Когда в 1927-1929 гг. европейские исследования показали, что в СССР позиция социализма упрочняется и возрастает опасность укрепления идеологических нажимов на население, прежде всего религиозно-верующее, русские эмигранты практически потеряли надежду на возвращение. Именно в этом смысле и это крушение надежд привело к духовным и политическим истокам, пожалуй самого оптимистического с одной стороны и трагического в глубоком внутреннем осмыслении с другой, как невозврата и принятие безбожного мира направления и движения Сменовеховства… Но до этого трагического момента истории русской эмиграции было еще очень далеко… Возвращаясь к славянофильству нужно отметить, что идея «общины» фактически стала и предзнаменованием по Лосскому «вырождения славянофильства» … Но в нашем кратком экскурсе необходимо показать, что дальнейшая мысль общественная была направлена не на крушение основ философствования как самой «живой» мысли о реальности и действительности, но как противовес тем течениям и направлениям, которые начали формироваться тогда. Первым из них естественно был нигилизм. В основе нигилизма, так хорошо показанного на примере Базарова в романе И.С. Тургенева «Отцы и дети» встретилась философская и духовная проблематика непонимания «отцов и детей» … Строят и строили «отцы» «дети» же стали претендовать на переустройства мира, переустройства на основе разрушения старого порядка и старого мышления. Нигилизм в почвенничестве был строго и очень точно подмечен как «разрушение основ Божественного мироздания»… Именно в этом смысле нигилизм не мог не интерпретироваться как одной из идейно-философских предзнаменований революционизма и «революционной» философии… В основе нигилизма также была некая горячность, претенциозность и рвение в «переустройстве Божия мира». Поэтому неудивительно, что именно почвенники предсказали, что нигилисты разрушат этот Божий мир. В этом как бы робкое непонимание отца Базарова господина Кирсанова: «Вы все разрушаете, а строить то когда будете?» , вот идейное и разрушительное предзнаменование революционной идеологии… Поэтому обращаясь к традиционности, самобытности и сохранению народной мудрости славянофилы провозгласили идею «народа Богоносца » , которую многие исследователи как современники , русские религиозные мыслители в эмиграции так и современные исследователи критиковали…. В этом видится основное противоречие между славянофильством и народничеством. Действительно, славянофильство видело мессианское предназначение русского народа гармонии Божиего мира, считая, что народ не только вытерпит, выносит , но и спасет остальных- дворянство, помещиков, господ и многих других. Но у «народных поэтов и идеологов» были другие ориентиры, вот почем и Белинский и Чернышевский ранее выступали за то, что «этот ваш народ чешет пониже спины» говорил Белинский в переписке с Гоголем не видя в нем Богоносца, но видя в нем, прежде всего, орудиеносца , то есть орудие которое подготовит продвижение идей Герцена, Белинского, Чернышевского, а позже Г.В. Плеханова и Ленина в массы. Правда, истоки русского коммунизма находятся в том, что это движение не могло быть не религиозным. Так Н.А. Бердяев полагал, что апофеозом этого революционного движения были и реформы Петра и в тоже время идеи воспетые Чернышевским в книге «Что делать?» идеи аскетической и религиозной веры в крушение самодержавия и веры в неверие Бога… Что особенно хорошо показал в своей статье бывший марксист, а после того как пришел к вере в Бога принял священнический сан отец Сергий Булгаков в статье «Карл Маркс как религиозный тип». Поэтому отрыв от русской почвы как полагали почвенники был чреват именно разрывом связи верхов и людей со своим же народом , со своей русской самобытностью , что впоследствии в идеале вылилось в классовую теорию обезличенного равенства. Хотя эту проблематику в контексте спора с марксистки ми философами поднимет впервые в русской эмиграции Николай Александрович Бердяев в работе «Философия неравенства»… Но в сущности своей и Федор Михайлович Достоевский и Николай Гоголь ранее и другие мыслители и писатели подняли вопрос о самобытно-культурной идентичности русского народа его связи со своими «корнями, своей почвой» …   Идея реальности и действительности тогда была воспринята как идея возврата к «русской почве» , которая по мысли почвенников смогла бы еще ранее быть противопоставлена разрушающей идеи и нигилизма и русского революционного движения… Не случайно придя от революционного и крайне- правого движения петрашевцев Достоевский приходит к идеи сохранения культурной самобытности и идентичности русского народа в то время… С другой стороны еще одним направлением или даже направлениями подготовившими формирования беспочвенничества» стали анархизм, воспетый Бакуниным и князем Кропоткиным, а в крайней своей форме выродившимся в чудовищную организацию народовольцев и «Черного передела» . Анархизм Бакунина стал идеей самоуправства в Божием мире без Бога и основою которого являлось дарование полной свободы народу , опасность которой еще предсказывал гений А.С. Пушкина в «Капитанской дочке» «Страшен и беспощаден русский бунт» — полагал герой А.С. Пушкина. Крайней антирелигиозной верой в свержение самодержавия именно стала анархическая безнаказанность революционеров и Нечаева и Веры Засулич и многих других подрывавших устои самодержавия … Именно в этом ракурсе еще ранее свою мысль сформировал Ф.М. Достоевский, считая, что «страдания народа гораздо дороже страданий Богочеловека» отсюда антиномичная идея гностического видения страдания. Вот почему почвенничество не стало вырождением славянофильства, но было предзнаменованием прихода революционеров и тем, что не смогло в принципе своей общественной мыслью противостоять этому анти христианскому движению, выразившемуся в революцию 1917 года, когда господин Керенский передал власть большевикам. Стоило только оторваться от «почвы» как стало совершенно ясно, что нет народа Богоносца, если его стравливают и специально натравливали на своих «помещиков» и господ, что и зажегший свечу она может разразиться и разгореться в целое пламя и пожар восстаний антисамодержавных вылившихся в анархический «произвол» или просто анархию, контролируемую «анархистами». Так стало с тем, что мысль перестала существовать, духовность стала иссякать и народ Богоносец стал обезличиваться , противостояние духовному обезличиванию и стало основой выступлений многих религиозных мыслителей в своих лекциях и выступлениях по советологии и в том числе проф. И.А. Ильина в Берлине, Цюрихе, Женеве… «Отсюда восстановление русской почвы и укоренение в нее признавалось бы как тем, что могло спасти тот народ Богоносец они обезличивания …и восстановить ДУХОВНОЕ и культурно-историческое самобытное бытие этого народа».