Признаться, даже не думал увидеть здесь в этом сообществе M, изложение такой содержательной точки зрения на сновидения и сны. Меня заинтересовал этот пост, любезно предоставленный модератором данного сообщества. Обычно, «посты» не комментирую последнее время… но тут стоит отметить эрудицию и прямо очень востребованную позицию автора. Люди грешные, в чем-то конечно по самолюбию ли, гордыни ли нашей, не во всем можем согласиться с батюшкой, но в нашей жизни существуют определенные ситуации, которые, так или иначе, выводят нас за границы обыденности, которые видимым или невидимым (когда мы спим, в нас пробуждается внутреннее зрение «очей»), образом направляют нас к осознанию нашего настоящего, прошлого или порой будущего положения. Ведь этим видимым или невидимым образом общается с нами Бог, посылая видения или вещие сны, сновидения символика-аллегорического содержания, которые влияют на нашу душу, на наш разум, пробуждая его от греховной и страстной лености. Бог посылает нам сны, предвидя то, для чего они нужны впоследствии, а может быть по истечении определенного времени….
Но, чтобы как-то подвигнуть человека на пробуждение его духовной жизни, сны бывают знаковыми, особенными для нас, во сне пробуждаясь, наше самосознание, дух наш связывается с трансцендентным миром и здесь вынужден, обратится к традиции святых отцов, в том числе к традиции наших оптинских старцев, которые прямо писали в своих творениях о том, что не ВСЕ сны нужно разуметь человеку, все-таки не ВСЕ сны приходят от Бога. И конечно трансцендентный мир- мир духов различных сил, энергий. Разве может человек немощный в собственном своем разумении разузнать какой сон и от кого? Да и нужно ли это??? НУЖНО ВО СМИРЕНИИ ПРЕДУПРЕЖДАТЬ о том, что здесь только ссылаясь на современных авторов, мы разуметь ничего не сможем, святые отцы прямо говорили и писали и среди них иеросхимонах Амвросий Оптинский о том, что: «Были примеры, что некоторые, доверяясь всяким снам, впадали в обольщение вражее и повреждались. Поэтому многие из святых возобраняют доверять снам. Св. Иоанн Лествичник в 3-й степени говорит: «Верующий сновидениям во всем неискусен есть, а никакому сну не верующий любомудрым почесться может». Впрочем, сей же святый делает различие снов и говорит, каким верить можно, а каким верить не должно. «Бесы, – пишет он, – многократно преобразуются в Ангелов света и в образ мучеников и представляют нам в сновидении, будто бы мы к ним приходим; а когда пробуждаемся, то исполняют нас радостью и возношением. Сие да будет тебе [о. Константину Зедергольму — прим. мое] знаком прелести, ибо Ангелы показывают нам во сне муки, Страшный суд и осуждение, а пробудившихся исполняют страха и сетования. Когда мы во сне верить бесам станем, то уже и бдящим нам они ругатися будут. Там только верь снам, кои о муке и о Суде тебе предвозвещают; а если в отчаяние приводят, то знай, что и оные от бесов суть» (отд. 28).
А ближайший ученик Симеона Нового Богослова, смиренный Никита Стифат, еще яснее и определеннее пишет о сновидениях. Он во 2-й сотнице, в гл. 60, 61,62 и 63 говорит: «Одни из сновидений суть простые сны, другие – зрения, иные – откровения. Признак простых снов таков, что они не пребывают в мечтательности ума неизменными, но имеют мечтание смущенное и часто изменяющееся из одного предмета в другой; от каковых мечтаний не бывает никакой пользы, а самое то мечтание по возбуждении от сна погибает, почему тщательные и должны это презирать.
Признак зрений такой, что они, во-первых, бывают неизменны, и не преобразуются от одного в другое, но остаются напечатленными в уме в продолжении многих лет и не забываются. Во-вторых, они показывают событие или исход вещей будущих, и от умиления и страшных видений бывают виновны душевной пользы, и зрящего, по причине страшного неизменного видения зримых, приводят в трепет и сетование, и потому видения таких зрений за великую вещь вменять должно тщательным.
Простые сны бывают людям обыкновенным, подверженным чревоугодию и другим страстям; по причине мрачности ума их воображаются и наигрываются разные сновидения от бесов. Зрения бывают людям тщательным и очищающим свои душевные чувства, которые через зримое в сновидении благодетельствуемы бывают к постижению вещей Божественных и к большему духовному восхождению. Откровения бывают людям совершенным и действуемым от Божественного Духа, которые долгим и крайним воздержанием и подвигами и трудами по Бозе достигли степени пророков Церкви Божией, как говорит Господь чрез Моисея: «Аще будет пророк в вас, во сне явлюся ему и в видении возглаголю к нему (Числ. 12,6). И чрез пророка Иоиля (2,88): и будут по сих излию Духа Моего на всяку плоть и прорекут сынове ваши и дщери ваши, и старцы ваши сония узрят; и юноши ваши видения увидят. (Добротолюбие, 7, 2*)».
Как видно из пространной цитаты объяснения сна графа. А.П. Толстого о. Константину Зедергольму, переадресованное по Промыслу Божию иеросхимонаху Амвросию (Оптинскому) последний приводит мысли, касающиеся попытки толкования сновидений и снов вообще преп. Иоанна Лествичника и преп. Никиты Стифата. Это означает, что отец Амвросий полагается не только полностью на Волю Божию, но что полностью доверяет святым отцам Церкви. Если преп. Иоанн, будучи монахом, сирийского происхождения, очень строго говорит о сновидениях, что им не стоит доверять вовсе, дабы не впасть в прелесть, то преп. Никита Стифат последовать древней исихастской традиции (молитвенной, прежде всего) подразделяет сны. Здесь нет никакого противоречия, поскольку в целом последователи сирийского богословия, более строго и догматичного, отличались таким же строгим духовным опытом, чем многие из святых отцов византийской богословской традиции. Однако, отличие это не внешнего, а глубоко внутреннего характера.
Византийское богословие и его апогей, начало которого как раз приходится на конец IX- X вв., внутренне мистично, пневматологично, но вместе с тем строго систематично, ум или богословский РАЗУМ гармонично в нем сочетались с этой духовной мистической практикой. Отсюда и такая классификация сновидений. Так как и, например преп. Иоанн Лествичник может быть назван продолжателем сирийского подвижника Мефодия Патарского, отрывки творений которого проникнуты духовной строгостью и логичностью и в тоже время духом конца времен. Эта преемственность выступает основной в понимании двух ветвей православно-восточного становления догматики.
Сирийское богословие было также проникнуто сотериологической тематикой не менее, а может и более, чем византийское. На последние столетия существования Византии огромное влияние оказывала венецианская и флорентийская культуры, что повлияло на постепенное появление в системе византийского богословия учения о демонах и об ангелах. Поэтому это разграничение стало возможным только в виду проникновения и обогащения культур, традиций, а также некогда единого (до 1054 г.) христианского вероучения.
Преп. Иоанн Лествичник и его «Лествица» является существенным путеводителем в жизни христианина, которые восходит по начертанной им духовной лестнице к Богу. Также как восхождение это небезопасно, для людей, не подготовленных внутренним очищением, также для обычных людей небезопасно разуметь сны, поскольку это есть путь к неизведанному. «Очищение ума», — есть при этом восхождении существенная ступень для отрешения от всего чувственного и земного, от всего страстного. Но по сне, в чем был уверен преп. Иоанн, душа человека входит в неизведанным мир, трансцендентный мир, где невозможно разуметь ни добра, ни зла. Вспомним трактат одного из членов византийской императорской династии Ангелов «О ликах зла», в котором впервые дается на западный манер, определенная градация зла, демонов, бесов и проницание ими «видимого мира». В этом трактате есть четкое разграничение, потому, что он был написан как откровение, несмотря на значительную религиозно-философскую часть. Во сне же, в отличии от бодрствования, такого разграничения быть не может. Наш ум, согласно преп. Иоанну Лествичнику, поврежден грехом, чувствованиями, и мыслями «кружащимися» (еще термин преп. Макария Великого), которые присутствует в наше сознании постоянно, не только во время бодрствования, но и во время сна. Эти чувствования, мысли, воспоминания, накладываются как «отпечаток» на освобождающуюся от пут тела душу (кстати эта идея путешествия души во время сна присуща была культурам многих народов, и всерьез ее придерживалось не малое количество святых отцов Церкви), которая и без того обременена разного рода силами — сомнениями, блужданиями, мечтаниями, гармониями, и другими. Все это делает ее беззащитной во время сна, отталкиваясь как от «колесницы» (кстати «первый из христиан» Платон) «крылья души» воспаряют в трансцендентный мир, но не могут разуметь зло и добро, а главное отличать их. Отличие это было дано людям до грехопадения, а сон в который вводит Бог Адама, когда сотворяет Еву, есть вместе с тем сон показывающий соединство и со — духовность человеческой природы, «плоть от плоти и дух от духа», и именно сон и сновидение действительным образом, как сейчас модно говорить, выступают своего рода «вратами» в потусторонние миры.
О последнем явлении наших времен, еще 160 лет назад писал один из устроителей Оптиной Пустыни вместе с иеросхимонахом Львом — преподобный старец Макарий. Этой теме (снов и их объяснений ) у него посвящено было не малое количество писем к мирским особам. Некоторые выдержки из этих писем, думаю, можно здесь привести, так как они существенно объясняют, а во многом дополняют святоотеческую позицию (многих святых отцов) по данному вопросу. Но, как и практически тысячу лет назад, оставляют за самим человеком право на свободное проявление своей собственной воли в этом вопросе, ….
В Письме под №85 достопочтеннейший N.N. очевидно спрашивал преп. Макария о толковании конкретного сновидения, которое он видел (в ночь с 4 на 5 сентября), на что его духовный отец отвечал:
«Что же касается до снов Ваших, описанных Вами в письме, я и оных сомневаюсь и не считаю нужными для Вас, якобы укрепляющими Ваше ко мне усердие; чрез сии по видимости богоявленные сны враг может предоставить к обольщению и такие, от коих немалый душе вред пострадати можете. Подобные случаи я довольно знаю на опыте, и в историях видим; наш ум так еще дебел и неочищен, что не может различить истины от лжи, и много бывает ошибок, наносящих вред…. Я Вам лично много говорил и теперь подтверждаю: не давайте веры снам, для Вашей душевной пользы.»
Как видно, из данного увещевания снам верить нельзя, поскольку прежде рассуждения, необходимо смирение, произрастающее, в данном контексте, от очищения всех душевных качеств и их соблюдении в нравственной чистоте. Конечно, как учили некоторые святые отцы, сны могут произрастать из непосредственного «видения» человеком своих грехов, страстей, всех тех пагубных для него наслоений, с которыми он должен бороться. «Видения» — это не «видение», какое может быть с каждым из нас и на яву, по причине умственного ли (кратковременной потери памяти) или стойкого расстройства, а также и при обычном переутомлении организма. Но и им, как видно станет в дальнейшем, тоже нельзя «верить». Здесь преп, Макарий сообщает «запрещение разумения снов», переданное преп. Иоанном Лествичником. — «Качества оного словом изобразить невозможно». Но как часто мы пытаемся именно изобразить виденное нами во сне, стараясь точно подобрать слова, или во всяком случае описать суть сновидения… Конечно, же не нужно буквально понимать слова преп. Иоанна Лествичника, поскольку сон не подчиняется словесному объяснению по своему содержанию, или же сущности. Однако, и суть посылаемые Богом «видения» не «видение», а ВИдения, то есть от однокоренного слова ВИД,- Образ, наиболее запоминаемые нами, особенно стойкие в памяти нашей.
Перейдем к следующему письму под №245. В нем преп. Макарий повторяет те же слова, что и в ранее, нами цитируемом письме:
«Снам не должно верить и через них смущаться: враг делает многие козни, чтобы только навести смущение. Если что случается с нами, то не от снов, а что так надо быть по неведомым нам судьбам Божиим».
Мысль старца Оптиной Пустыни действительно связывается в этом поучении его с пониманием Промысла Божия. Сон каким-бы «таинственным», «как на яву» виденный нами, — он не был, не может символизировать то, что с человеком сопутствует от рождения до смерти, хотя бы и «земной смерти». Ведь сон и есть «таковая смерть», как бы каждодневное напоминание человеку о его временном состоянии. Однако, уже в ветхозаветном учении, в книгах, относящихся христианами к Ветхому Завету, мы наблюдаем «пророческие» сны царя Давида, ВИдение Аарона, и праотца Моисея. Как можно согласовать то, что они показывали — то сбылось и в реальности с тем, что писали намного позже святые отцы, многие из которых прямо запрещали обращаться к «толкователям снов»??? Но ведь и цари видят сны, и господа им повелевают, как бы ставя себя на их место…. Это есть аллегория, то, что мы хотим, то мы и видим. «Таинственный сон Новуходоносора» или сон Ездры, — все это сны «откровения», сны же Давида, есть сны «пророческие», относящиеся ко времени, а не к вечности. Ведь пророк Давид был земным царем, и хотел видеть свой народ в благолепии и чистоте, а потому желаемое, становилось действительным. Ведь как говорится, что у человека «есть крылья», и эти «крылья — мечты». … Сон и мечта «сопутствуют» друг другу только в одном случае (этот случай удобен для науки, поскольку только таким образом возможно объяснить это соотношение), в присутствии «ВНУШЕНИЯ».
Следовательно, настраивая себя, свои внутренние силы на осуществление мечты, человек осуществляет самовнушение, также и во сне, если мечта пронизывает все человеческое существо, если «он окрылен мечтой», он видит ее воплощение в сновидении, а затем, при определенных условиях, и на яву, в реальности. Тогда только, сон является радостным явлением, когда с ним приносится эмоциональный, на подсознательном уровне необходимый для каждого, подъем всех душевных сил и устремлений. Согласуясь с реальностью «сны-откровения» сопутствуют только разного рода усилиям в человеке, сообразуясь с его глубоким внутренним миром, или они выступают снами в которых мы совершаем долгожданные действия, с нами происходят события, о которых мы мечтали и наконец они происходят наяву, или же эти откровения бывают об отдаленных событиях, не с нами, не для нас «как бы* (* говорить здесь о том, что мы видим во сне незнакомцев, или же события, которые должны произойти, как мы думаем или скорее как нам, по все тому же внутреннему состоянию, внушают из трансцендентного мира, не приходится, поскольку это есть самонастрой…) видимые…. В действительности, все совершенно закономерно, но сути этих законов, не подвластна научному или какому-либо рациональному виденью… Попытаемся лишь очень отдаленно, объяснить происхождение такого рода феноменов и тогда мы также лишь очень отдалено, но все же с некоторой йотой (чертой) «верного пути» приблизимся к другим сопутствующим понятиям «ясного видения», прежде всего и летаргии в особенности.
Итак, поставим риторический вопрос: кто-нибудь путешествовал во сне во времени, или посещал другие «миры»» пространства», может быть галактики нашей необъятной Вселенной? Окажется, что большинство людей в своей жизни действительно во сне «посещали другие миры» или же «парили над миром», «были в загадочных» никому никогда неизвестных странах и прочее. Сразу стоит внести определенную долю скепсиса, который заключается в том, что, как уже ранее отмечалось, существует множество классификаций снов по определенным стойким параметрам, то есть говорится, или во всяком случае частью научного сообщества фиксировалось — эти классификации свидетельствует об архетипичности (несколько архетипов) тех или иных снов, которые повторяются устойчиво в жизни одних и тех же людей. Что только не делали и не выявляли ученые, какие факторы они не обнаруживали, чтобы прийти к пониманию повторяемости одних и тех же архетипов сна или их различного рода трансформаций- бедный человек изучался с поиции его характера и наиболее известных на данный момент психологических типов, предпочтений, вкусов, звуков, влиянии внешних социализирующих факторов- среды прежде всего, а также культурных предпочтений — музыки, фильмов, картин, и прочее… внешнего и внутреннего состояния сознания- эмоционального фона, эклективных возможностей, сенсорно-моторной функции организма и самое главное, это безусловно стойкости, характеристичности «всплесков» при определенного рода переживаниях, фиксирующих общее состоянии ЦНС. Все это позволило, развенчать «мифы о снах», среди которых еще до недавнего времени был самым замечательным тот, в котором иллюстрировалось, что люди не видят одних и тех же снов. Склонности людей, их психологические типы во всяком случае дали возможность ученым говорить о непосредственном влиянии внутреннего мира (ученые как правило называют это словосочетание отдаленным понятием «психика») на подсознание, самосознании (истоки формирования определенного рода снов которых они считали находятся в нем) на сновидения, если не их происхождение, то степень выраженности ЯРКОСТИ, КОНТРАСТНОСТИ, ЦВЕТА (то есть психо-эмоциональные различия — свет, тень, цветной сон- радужный, радостный- темный, мрачный и так далее)…
Из этой краткой характеристики, становится понятным, что науки «не теряет возможности и способности» до конца раскрыть феномен сна, к тому же раскрытие протекания сна и всех его особенностей, способствует проявлению гуманности — человечности, к собственно выявлению на ранних стадиях нарушений в области сновидений, течения сна. Огромный вклад, безусловно, в рассмотрение всевозможных признаков, влияющих на патологии в области протекания сна — как -то летаргия, нарколепсия, генетическая патология связанная с нехваткой норадреналина, внесли нейрофизиологи, … они выяснили редчайшие и действительно глубинные принципы протекания сна при этих заболеваниях и отклонениях, в результате чего появились определенные медицинские методики лечения этих заболеваний, психофизиологическое состояние при которых различно между собою по многим параметрам.
Обратимся к попытке прояснения (хотя как мы ранее выяснили и очень отделенного) поставленного перед нами вопроса. Почему человек видит во сне (это кстати, согласно ученым, не зависит ни от его положения в обществе, ни от характера, ни от психологического типа, ни от увлечений и стремлений даже) то, что затем случается, не с ним а с другими людьми, которых они никогда не видел? Например, стойкое объяснение, которое придерживается не малое количество людей, к сожалению в силу, опять же ряда причин, не знакомых с понятием «религия» , состоит в том, что во «сне открывается портал в другой мир». Как бы не тривиально было это объяснение, конечно «никакого третьего ока» и прочее во время сна не открывается, наоборот, если принять наше понимание, заключающееся во всеобщей взаимосвязанности на разных уровнях развития (как-то биологическом, физическом, генетическом, физиологическом, информационном, пространственно-временном) всего сущего в бытии целого, то любое взаимодействие разрешается во множестве «кругов на воде», отходящих от одного или многих центров сознания. Отсюда, на всех этих уровнях и конечно же экологическом даже незнакомые люди связаны между собой, своего рода ученые называют это огромным энергоинформационным полем,которое одушетворено, энергийно, тогда и сон есть ничто иное как энергия. В этом ученые правы. Энергия произрастает от внутреннего единства всех людей на планете Земля, эта энергия, как говорят ученые «умная, разумная», которая накапливает тысячелетиями, и даже миллионами лет о всем сущем информацию.
За последнее время этот вопрос был всесторонне изучен учеными, однако не останавливаясь на некоторых аспектах (важных для данной темы с точки зрения науки) произведения и происхождения сновидений, обратимся к другому фундаментальному источнику, а именно трактату V века святого Григория Двоеслова «Собеседование италийских отцов», остановимся на Главе 48. Должно ли наблюдать за сновидениями и сколько родов бывают сны. Приведем полностью высказывание Григория по этому вопросу:
«Григорий. Должно знать, Петр, что от шести причин входят в душу образы сновидений. Иногда сны рождаются от полноты желудка, иногда от пустоты его, иногда от наваждения (диавольского), иногда от размышления и наваждения вместе, иногда от откровения, иногда от размышления и откровения вместе. Сновидения двух первых родов мы знаем по опыту; а примеры сновидений остальных четырех родов находим в книгах Святого Писания. Если бы не случались часто сновидения от наваждения тайного врага, то премудрый муж (Иисус Сирах — прим, наше) никогда бы не указал на это словами: многим бо прельстиша сония, и отпадоша надеющееся на ня (Сир. 34, 7). Также не ворожите, не гадайте по снам (Лев. 19, 26. — имеется ввиду Книга Левит) [по Вульгате]. Этими словами ясно показывается, что должно отвращаться сновидений, которые соединяются с гаданиями. Опять, если бы сны не происходили иногда от размышления и наваждения вместе, то не сказал бы премудрый муж: приходит соние во множестве попечения (Еккл. 5, 2.- Книга Екклесиаста). Если бы сны не рождались иногда от тайных откровений, то Иосиф не видел бы во сне превознесения пред братьями и Ангел не внушал бы во сне обручнику Марии бежать в Египет , взявши Младенца (см. Мф. 2). Опять, если бы иногда не происходили сны от размышления и откровения вместе, то пророк Даниил, рассуждая о сновидении Навуходоносора, не полагал бы основания ему в размышлении: помышления твоя на ложи твоем взыдоша, чесому подобает быти по сих, и открываяй тайны яви тебе, имже подобает быти (Дан. 2, 29). и несколько ниже: Ты, царю, видел еси: и се, тело едино, велие тело оно, и обличие его высоко, стоящо пред лицем твоим (Дан. 2, 31) и прочее. Итак, когда Даниил с благоговением рассматривает сон и значение его и объясняет, из какого размышления произошел он, то ясно показывает, что сновидения весьма часто бывают от размышления и откровения вместе. Но если сны отличаются такою разнородностию, то очевидно, тем не менее должно верить им, чем труднее понять, из какого источника они происходят. Впрочем, святые мужи в наваждениях и откровениях некоторым внутренним чувством различают самый голос и образ видений, так что узнают, что воспринимают от доброго духа и что претерпевают от наваждения диавольского. Если ум не будет осторожен в отношении к снам, то через духа-обольстителя впадет во многие мечтания: он имеет обыкновение предсказывать много истинного, чтобы после опутать душу какой-нибудь ложью.»
Как видим, из этого приведенного высказывания святого Григория, представляющего объяснение подвижнику Петру смысл и характер сновидений, следует, что как и впоследствии преп. Никита Стифат, так и другие византийские богословы продолжают эту традицию, зародившуюся в святоотеческой богословии Древней Церкви, о двоякой природе снов. Она полностью согласуется со Священным Писанием и Священным Преданием. Так, например, во время одного из миссионерских путешествий апостола Павла и его спутника Силы, читаем в книге «Деяний святых апостолов» , в одном городе была женщина, одержимая духом-прорицательным, и доставляла многие богатства своим господам. Но, встретив ее, апостол Павел увидел в ней особым внутренним зрением этого духа и приказал силою Господа Иисуса Христа выйти ему вон из нее. Так, поднялись господа на апостола-миссионера и было большое смущение, так как не было еще такого чуда явлено в том городе. Очевидно, что дух-прорицательный мучил эту бедную женщину, но так как она добровольно хотела исцелиться от него, так и свободно совершенно исцеляет Бог через своего первоверховного апостола Павла ее. В этом плане, действительно, может показать, что дух-прорицательный, который является во снах, принес большую пользу господам ее, и она получала от них свой хлеб, но в приведенном последнем предложении из высказывания святого Григория мы видим, что этот дух может и вовсе быть не от Бога. Поэтому, многие святые отцы говорили, чтобы люди не верили с нам, так как действительно не могут разуметь духа, приходящего к ним по сне ночном. Святитель Григорий Назианзин, в последовании своего учения о духовном очищении писал, об уме, который сходит в сердце человека, смотрящего цельно внутрь себя, то есть в единстве разума, воли и внутреннего чувства, присущего нашему самосознанию. Отсюда видно, что так и сны-разумения есть те сновидения, которые помогают нам только понять, прошедшее, через осмысление настоящего, или понять настоящее. через понимание прошедшего. Самая важная идея, которая прослеживается у святых отцов некоторых и учителей Церкви, говорит о том, что в снах нет понятия времени, временности, несмотря на то, что иногда мы видим конкретные события, которые в действительности с нами происходили в конкретное же время и порой поминутно осмысливаем их после нашего пробуждения. Так или иначе только очищенный от чувственности (великие отцы Каппадокийцы, ряд сирийских отцов Церкви, византийские богословы) разум, преображенный в ум может нам только положить начало к ясному видению нас самих, изнутри, и только сновидения, коль скоро они свободно налагаются на нашу душу, свободно же мы их и принимаем по сне ночном, могут приоткрыть сущность нашего существования, жизни, бытия, но также могут и повредить наш разум. При этом, важно подчеркнуть, осторожное отношение восточных отцов Церкви к разного рода практикам «гадания по снам», составления различных проектов «сновидений», их предсказаний, что они означают, особенно отрицательно все они (святые отцы Церкви, пророки, нувориши, стремящиеся к обретению смирения, традиция странничества в мировых религиях), и в иудейской и исламской и христианской традиции относились к оккультным практикам подчинения внутреннего мира человека, его снов и сновидений. Во Второзаконии (и затем в повторении этого места в Евангелии) дается запрет, на ворожбу по снам и чернокнижничество, вызывание душ мертвых, колдовство, гадания. Ибо дела сии суть мерзость перед Богом. Но, при этом вопрос о снах-разумениях, как уже ранее было написано, связан со стремлением или не стремлением к очищению собственного внутреннего мира, своих чувств, желаний, мечтаний, все это, так или иначе по стойкой уверенности идущей от древнецерковного учения святых отцов и учителей, мешает на пути ко обретению чистоты души и ясности своего сознания. Продолжение следует.
Оставить комментарий