Эстетика духа и духовная эстетика.

Главная/Статьи/Эстетика духа и духовная эстетика.

Эстетика «духа» и духовная эстетика.
Когда мы говорим об эстетике «духа» и о духовной эстетике, необходимо сначала задаться вопросом: а что подразумеваем под терминами эстетика и дух и духовный. Ведь в сущности своей все то, что изучает эстетика как духовно, так и бездуховно, или как духовное, так и бездуховное. Мы часто говорим, вот этот человек высокой духовности, а этот человек совершенно бездуховен, то есть тем самым выражаем некую мысль, согласно которой в нашем сознании духовность предстает как не только некая качественная, но нечувственная характеристика, но и сущностно- значимая, ведь сущность всегда значима в человеке, это для нас важно, тем самым мы выделяем в человеке то, что для нас важно, то есть то неотъемлемое , присущее его или душевному или телесному качеству свойство, которое мы внутренне видим в человеке, иными словами, либо видим, либо «делаем вид», что видим, а на самом деле нам кажется, что это так, а не иначе… Всякий человек обладает интуицией, у одних людей она сильно развита, у других она менее развита, но это вовсе не означает, что людей со слаборазвитой интуицией большинство, нет. Интуиция, подсказывает нам всякий раз то, что предстает в виде некоего скрытого образа, в конкретном произведении, картине, то есть интуиция улавливает то, что не улавливают наши органы чувств. Скажем, чувства мало, что улавливают у одного человека, глядя на картину, возьмем любую картину, Пабло Пикассо , то есть некая абстракция, где человек представлен в виде каких-то геометрических фигур друг с другом связанных, но где же все таки идея? Идея как раз и подсказывается интуицией, вернее этот акт обоюдный, интуитивный акт усматривает идею в данном произведении глубокую, а эта идея как бы воплощается перед нами в нашем сознании, мы ее интуитивно определяем, среди множества других идей, скажем идеи цвета, идеи фигуры, иде расположения действующих лиц или «лица» , изображенного на картине, идею того, что хотел сказать художник по нашему, то есть интерпретируем и растолковываем произведение искусства так, как оно нам представляется.
Представления в психологии могут ведь играть как важную, так и второстепенную роль, единство многих представлений, вызывающихся у нас взглядом, оценкой, попыткой осознания замысла автора, сотворца, определением если не жанра, то во всяком случае настроения картины и так далее- мы называем иногда ассоциациями, то есть то какие представления, связующиеся в конретный образ вызывает у нас картина, скульптура и.т.п… Но вопрос в другом, если мне не нравятся картины Пабло Пикассо, Сальвадора Дали, а мне нравится французские импрессионисты Клод Моне в частности, или скажем из русских Кустодиев , ранних Шишкин, Левитан, Суриков и прочие , то я и не буду видеть в картине то, что я хочу в ней увидеть, и то что идеально присутствует в ней, а если мне не нравится то хоть так, хоть так переверни картину в мысли, посмотри на нее с другого ракурса — я вовсе не увижу замысла, а скажу — для кого прекрасно, а для кого так себе… Итак, значит все таки у меня есть вкус , но как рождается вкус, я всегда подразумевают под вкусом вкус к прекрасному, иначе быть не может, нет никаких вкусов самих по себе, это несуществующее понимание, понятие, есть вкус значит есть вкус к прекрасному, нет вкуса, значит есть «вкус» к безобразному, но не без образному. Но в сущности идея, выраженная тем или иным художником, скульптором, ваятелем на устаревшем словоупотреблении, — скрыта всегда за произведением, всегда чтобы понять идею не достаточно любоваться картиной, скльпторой, надо зайти за абстракцию, как бы «пролезть » в картину, увидеть ее что называется изнутри, а значит пережить ее влияние , то есть влияние красок, света-тени, исторической (если она есть) конвы события, изображенного на картине, влияния расположения дейсвтующих лиц и прочее, все нужно воспринять через призму не смотрящего на картину, а участвующего в жизни «картины» … И вот тогда, то и открывается черех переживания , связанного с познанием — замысла картины, скульптуры, произведения музыкального глубина ее, дух этого произведения, в сущности если смотрящий не абстрагируется от произведения искусства, а видит себя в нем, и его в себе переживает его как некую нечувственную данность он и «живет» этим произведением, это как мир «зазеркалья» , взор здесь, а мысли, душа и дух там… Но, в этом смысле переходя по ту сторону «жизни произведения искусства» человек сам заживает его жизнью, понимает замысел картины, скульптуры , произведения музыкального, архитектурный замысел пронося образ внутри себя и воплощая его наружу- в виде определенных эмоций и прочее… Для него это становится ценностью, шедевром, а не просто холстом скажем и красками на нем, как-то «причудливо» намазанными , «мазки» …
Это нам говорит о том, что идея прекрасного заложена в человеке внутри , то есть внутри каждого человека есть идея прекрасного, важно увидеть ее и понять, пережить идею прекраного, как новую идею, сосуществуемую вместе с нашим пониманием прекрасного, или идею безобразного, как умаления прекрасного. Безобразное суть умаление прекрасного, также как тень умаленеи светового дня, тьма умаление и искажение света и так далее… Говоря о прекрасном нельзя видить только его, можно видеть и безобразное, но факт этого заключается в том, что внутренне видеть безобразное трудно, а внешне легко увидеть безобразное… Если скажем, одно из произведений живописи Ребрандта безобразно, то только не потому, что оно так выглядит, так предстает взору, а только потому, что на нем изображена безобразная, ужасная сцена из древнегреческой мифологии, но опять же я не могу здесь говорить, что оно ПОЛНОСТЬЮ безобразно, идя понятна- передача бесстыдного, бессовестного и в некотром роде развратного поступка одним из древнегреческих «божеств» , но так все это выполнено, что только мифолоническая составляющая может нас отторгнуть от картины, значит в целом она прекрасна, если не брать то, что на ней изображено…
Так что же такое прекрасное? … Прекрасным может быть все, и прекрасный лук, и прекрасные стрелы, только потому, что они ранят противника, и прекрасный горшок, а может быть и безобразным горшок, если он предназначен для низменного употребления, прекрасная девушка, прекрасный юноша, прекрасный мужчина, прекрасная женщина, словом все может быть прекрасным- но, я ведь тебя спрашиваю, что такое ПРЕКРАСНОЕ, а не что является таковым — задает вопрос Сократ Гиппию Большему в известном всем одноименном диалоге Платона «Гиппий Больший». На что Гиппий обижается и говорит, что сказал- что такое ПРЕКРАСНОЕ… Так может прекрасное вовсе не связано с человеком, с вещью, и само по себе прекрасно прекрасное? То есть в высшей степени прекрасно? А вот надо говорить красивая девушка, красивый юноша, красивый горшок, красивый мужчина, красивая женщина, красивый сад, красивые стрелы , но стрелы не красивы, хотя в древнегреческой философии все что приносит пользу все красиво… красивая ваза и так далее… Другими словами, прекрасное это в высшей степени красивое, то есть то, что помимо всего и выше всего, оно самосуще, протоиерей Валентин (Асмус) полагал, что прекрасное у Платона в частности, само по себе прекрасно, иными словами оно самосуще и ни от кого и ни от чего не зависит… Если оно самосущее значит оно, есть и везде и всюду, и в тоже время его нигде нет в пространстве, и негде нет во времени. Протоиерей Валентин (Асмус) выдвигает одно из важнейших свойств Прекрасного самого по себе для нас тоже существенное- значит Прекрасное трансцендентно, оно является Первоидеей всего «прекрасного на Земле» и значит остальное «прекрасное» вовсе не прекрасно, а красиво, мы говорим, что красота модус прекрасного, подразумевая под латинским словом модус- вид, красота ВИД Прекрасного, другими словами не личина, не лицо, ибо лицо телесно, но как оно выглядит это и есть его вид , иными словами с другого и от другого- мой вид в зеркале (было бы смешно, если бы зеркало сказало нам о «нашем виде», но как не парадоксально в философском и религиозном смысле оно то нам и говорит всегда о виде, о том, какие мы есть внешне и внутренне), Вид в сущности то, что видится другим, с другой точки зрения, «осмотри мой вид «-говорим мы, то есть другой дает нам целостность его восприятия нас, отсюда приблеженно, но не точно, можем констатировать , что красота и красивое есть ВИД Прекрасного, а как же мы улавливаем внутренний вид красоты? По признаким, по свойствам, присущим качествам, по форме, внешней и внутренней, иногда даже по внутренней форме, чем внешней, словом всякий раз улавливая прекрасное мы вместе с тем пытаемся вникнуть в то, что дает нам представление о прекрасном, адекватно ли это представление нашему восприятию, или наше восприятие здесь вовсе не то воспринимает (часто говорят о форме, но не видят содержание), или вовсе не адекватно, (говорим одну, думаем другое, прекрасно говоря, безобразно думаем и наоборот), не так как представлялось бы, вот это «бы» и дает повод подумать, а почем «именно бы» хотелось бы и прочее? Словом, в прекрасном мы видим только то, что ОЧЕВИДНО прекрасно само по себе и очевидно само по себе, то есть самосуще внутренне присуще прекрасному человеку, прекрасному животному, прекрасному растению, или -это в идеальном значении- красивому человеку, красивому животному, красивому растению- а что связывает эти три творения Божия? ДУША, значит душа каким-то образом выражает прекрасное, они словом как бы изливает его во вне, так, что видится в человеке, животном, растении только прекрасное? Это и есть чувство любви, а с любовью часто связана и ценность, ибо самоценно то. что не самолюбиво, а «любимо другим через свою связь нечувственную с этим проявлением другого» … Словом, прекрасное имеет даже и не только самосущую природу, поскольку оно прекрасно будет всегда, но внешне оно будет не всегда красиво, а энтелехиальную природу, в человеке, мужчине, женщине, юноше, девушке проявляющиеся в определенном возрасте, иными словами — ПРЕКРАСНОЕ имеет энергийную природу , оно всегда событие — то есть свойственно, и органично вписываемо в бытие , именно прекрасное связывает многих людей друг с другом, ценность же в сущности проявляется в том, что это прекрасное ставится выше всего.
Отсюда понятно, что любовь многими поэтами воспринималась и воспринимается как «прекрасное чувство», но именно ее несводимость только к чувству объясняет природу любви…. Дух всегда прекрасен в человеке, нет не прекрасным духом людей, вот энергию духа порой человек и видит в другом человеке, в животном, растении и так далее *с животными и растениями гораздо сложнее, если бы кто доказал, что дух есть и у животных и у растений получил бы Нобелевскую премию наверное, здесь мы все таки будем иметь ввиду тождество духа и души у животных и растений).
Дух виден в прекрасном искусстве- живописи, музыке, архитектуре, ваянии, и так далее, дух всегда выражается в том, что это начала самосущее, каждый сотворец вкладывает свою «частичку» духа в творимое им произведение искусства, — отсюда оно всегда либо духовно, либо, если человек вложил скажем в произведение искусства негативные эмоции, негативное чувство, злобу, страх, ненависть и так далее- бездуховно, поскольку дух не имеет общего со всеми перечисленными состояниями, и составляющими нашего восприятия.
Сотворимое Прекрасное- есть сотворящая красота в мире и в человеке. Каждый сотворец, но не творец, поскольку именно идея привходит в сознание человека от духа, источником или дарователем которого является Бог. Значит идея в сознание, готовящегося к сотворчеству с Богом привходит от Бога. Отсюда процесс и сам акт творчества всегда подразумевает под собой связь сотворца с Творцом, сотворец творит по подобию Бога, иными словами вкладывая в свое произведение, в свой замысел идею,одухотворенную первоидеей , принадлежащей конечно и всегда Богу.
По подобию Божию человек сотворит ту или иную вещь, то или иное произведение, ту или иную картину, скульптуру и так далее… То есть фактически, имевший представление когда-то о Прекрасном сотворит красивое как модус Прекрасного и вложит его в свой акт, в свой замысел, свою идею и свои действия, наконец в законченное произведение искусства.
В сущности «искусство- являет собой преобразование действительности» , то есть искусство воспринимается не только как труд, но и как акт преобразования, совершенствования включающее… В этом смысле, всякая действительность преобразующаяся преобразуется и преображается, а не только преобразуется и совершенствуется
[color=blue] Мы уже говорили, о душе у Платона. В диалоге «Тимей» Платон полагает, что в человеке должно быть все прекрасно. «Человек прекрасен телом, но когда у человека прекрасна душа- это вдвойне прекрасно». То есть «красивая душа». А как душа может быть красивой? Красота есть, как ранее говорилось, определенное свойство человеческой личности. Плотин, неоплатонизм в целом усматривал в красоте, энергию, которая передает определенную световую субстанцию. Для Плотина в его одном из малоизвестных диалогов «О ваянии», или о скульптурах, он утверждает, что красота есть свет, излучаемый от предмета. Значит и душа излучает такой свет, также как и душа может покоится во тьме. Вообще увы, к современности не дошедший до нас ряд писаний древних, в том числе Псевдо-Порфирия, Плотина, Ямвлиха, а также ранее стоика Посидония, характеризовали внутренний мир человека, его душевные качества, качества прекрасные, и качества безобразные.
Плотин вслед за Платоном, который вводит категорию прекрасного как — kalokogatia — видит в идолах (склоняясь к религиозной интерпретации прекрасного) ваяния бездушные, не обладающие внутренним «светом», а лишь внешне по форме кажущиеся прекрасными «божествами». Ямвлих в одном из осмеяний язычников, поклоняющихся идолам в ряде его трактатов, под общим названием «Против идолов (язычников)» впервые вводит понятие, ранее встречающееся и у Плотина в том числе, понятие «идолу» , в интерпретации образа, simvol. Ямвлих, был очень умным и начитанным эллином, по происхождению, знакомым со многими философами и знавшим их системы, известны ему, как впоследствии и Иустину Философу, были многие «писания», поэтому он изучал и знал писания Ветхого и Нового Завета. Философ высказывает интересную мысль «Ничто так, не возвышает нас до созерцания божества, как открывающееся нам в книге Священного Писания, читая ее, мы восходим к неразумно постигаемому Богу, ибо simvolon есть то, что указывает нам на изображение (идолу- в первохристианском смысле и смысле сочетания эллинской мудрости с первохристианством), дающееся нам в этой книге». Эта мысль интересна тем, интерпретироваться может в смысле «образа», «идолу» как образа почитаемого божества.
Получается, что и душа есть некий simvolon настолько насколько она указывает на свою первопричину. Красота имея энергийную природу, как это показал Плотин, еще во второй половине I века до Р.Х. передается изнутри. Отсюда и душа является носительницей красоты, передаваемой изнутри. Тимей не согласен с Платоном в том, что душа когда-то имела сущность предсуществующую, вслед за неоплатонизмом Оригена Христианина, малоизвестным Оригеном Язычником, который были осуждены именно как «последователи неоплатонической ереси», в этом смысле ту же мысль слегка повторяет Григорий Назианзин— святитель Григорий Богослов, епископ сирийского города Назианза в IV веке после Р.Х. Действительно, если душа предсуществовала телу, то она помнила все до своего вселения в тело. Плотин, утверждал вечность нусов, объемлющих мир, беря за основу своей древней метафизике платонизм, естественно в контексте идеальных «сущностей» или эйдосов Платона, тогда как метемпсихоз души уже делигировал Эпикур в своем «Саду», а еще ранеее упоминаемый нами интересный, но малоизученный довольно философ Анаксагор в категории «гомеомерий». «Идеи» *(эйдосы), «гомеомерии», «атомы» Левкиппа и Демокрита и многие другие по разному называемые «первовещества» — архэ являются внутренне присущими миру, и из них или вернее они входят во все существующее и в бытие мироздания таким образом, утверждали философы и мыслители ДРЕВНОСТИ, что проницают собою весь мир, всю реальность нашу. Так и идея прекрасного, есть одна из гомеомерий по Анаксагору, от merw (w-то есть передает древнегреческую «омега»), — меряю, измеряю. А что Анаксагор мог измерить, в те далекие времена? Конечно он ничего и не «мерил» в буквальном смысле слова, просто для него гомеомерии были сущностными, субстанциональными стало быть проницающему все веществами. Гомеомерии, так же как и идея гомеомерии или что равно гомеомерия= идея связуемая…. материей, полностью вхожи во все другие существа, сущности и сами являются как бы внутренне теми, что они действительно как бы по Анаксагору измеряют то в чем соприсутствуют. Вообще философия древних и философия Анаксагора очень интересна, здесь можно найти множество совершенно казалось бы только в современной науки открытых вещей и прочее, предметов диспутов, дискуссий , даже споров. Но для нас важно, что и Анаксагор, и Анаксимандр и Анаксимен и Платон и Плотин и Эпикур и многие другие выдающиеся личности впервые говорят, о таком свойстве апейрона, гомеомерии, эйдоса, как всеобъемность, не протяженность, как мы потом видим в философиях поздних мыслителей и прочее, а именно всеобъемность. Протяженность состоит в том, что нечто должно быть протяженно, то есть как бы и обтекаемо и не обтекаемо, не имея конца, имеет свое начало, стало быть протяженность состоит в статичности по форме, которую принимает сообразно с «материей» протяженности. Материя протяженная, а идея сущность, перичная, простая сущность, материя для многих философов совечна скажем для Хермогена, для Платона Демиург не является творцом материи, материя пребывала и до Демиурга. Так вот, заканчивая беглый взгляд и очень общий на природу прекрасного в древней метафизике прежде всего Древней Греции, и ее выдающихся системах неоплатонизма, стоицизма, эпикурейства в некотором значении, стоит отметить тот факт, что прекрасное также все объемлет, облекаясь в материальную форму. Такая точка зрения, связана с тем, что древние полагали, нетленность или вернее неразрушимость, как лучше сказать, неразъединенность архэ, и тут «гений» Анаксагора вводящий, конечно не впервые, но впервые дающий метафизическое истолкование, гомеомерий, как неких субстанциональных «множеств», вводится очень важная категория МНОЖЕСТВЕННОСТИ, стало быть гомеомерии, не только всеобъемные есть, но и множественные, пребывая везде, приобретают в поздней метафизической, не намного 7-6 век, и даже 6-5 до Р.Х. особенно у Пифагора, — системе смысл к примеру того же единого и многого «числа». «Число». Пифагор называет калокагатийным число 1, это и сущность Анаксимандрова апейрона, и гомеомерии Анаксагора, так как не 1, а единичность выступает для них важной характеристикой архэ и в некотором роде гилэ.
Напоследок упомяну один факт, в недошедшем до нас трактате Пифагор говорит о геометрико-математической интерпретации стихий,…………………………………………:-)

2013-10-10T17:54:46+00:00 Октябрь 27th, 2012|Categories: Статьи|Tags: , , , |Нет комментариев

Оставить комментарий