Глава I. Свидетельство истины и понимание ее в путях формирования богословия в первые три века христианства.
… «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святага Духа»
(Евангелие от Матфея, 28, 19).
Свидетельство истины с точки зрения и с позиций христианского вероучение было делом всей жизни святых апостолов из двенадцати. Многие слова, ставшие затем высказывания из Священного Писания, говорил Господь Иисус Христос о подготовке христианской проповеди в мире,- который доселе, до ее проникновения о освящения души каждого язычника, многократно «подготавливалась» Спасителем. И эта готовность нести свет миру выражалась Им во многих наставлениях, которые Он с радостью давал людям, окружавшим Его подлинным интересом к «новому учению» и «благой вести». «Ничто не может укрыться от светильника, светящего в темноте» ,.. «Вы соль земли, и если соль потеряет свой вкус, что же от нее останется». «Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные и найдете покой душам вашим». А апостолу Андрею Первозванному. апостолу Симону Канониту, апостолу Иакову Алфееву и другим ученикам Господа Иисуса Христа Он неоднократно говорил, что они станут возвестителями истины. «Я сделаю вас ловцами человеков» — употребляя такое высказывание в связи с родом деятельности первых призванных Господом учеников, которые как известно были рыбарями.
И потому, возвестив однажды, что недолго Он будет с ними, что суждено будет пострадать Ему на Кресте, Господь Иисус Христос сделал своих учеников своими приемниками в деле проповеди Откровения Божия на земле. Апостолы — посланники- стали прочным основания дела Божия на земле, проповедуя свет истины Христовой во многих диоцезах Римской Империи, бывши в Троаде, проходя земли Филистимские (Палестенские), где по преданию суждено будет пострадать первому из епископов Иерусалимской Церкви апостолу Иакову. Их путь простирался от Каппадокии Кесарийской, от Иудейской земли и до величественной тогда Греции, — до, Ефесса, Патары, Галатии и Фригии, и наконец , заканчивая свой путь знаменитыми в древности Афинами, славившимися своими философскими школами, и школами красноречия. Но не везде принимали «свидетельство истины», так одном из языческих городов апостола Павла во втором своем миссионерском путешествии и его спутника Силу восприняли за «богов Марса и Юпитера» , восхваляя их. Множество скорби должно было принести им на алтарь возвещения света истинной веры. И в годы жестоких гонений римских язычников суждено было пострадать, кому в Индии как апостолу Андрею, кому в Риме как перво верховным апостолам Петру и Павлу, а кому среди далеких земель и диких языческих народов, как апостолу Варфоломею.
Но свидетельство истины коснулось многие земли и территории Римской Империи, вплоть до Испании и даже земель Британских, бывших в ту пору одной их колоний Римской Империи.
Но наступило другое время, связанное с чредой гонений на первохристиан, от императоров Марка Аврелия, Галлена, Нерона, Декии (Деций по другой транскрипции), до Диоклитиана и Миланского эдикта Константина Великого. Всюду свидетельство истины продолжали распространять ученики апостолов, в христианской традиции именуемые «апостолами из семидесяти». Среди них было множество мучеников и святой Поликарп, епископ Смирнский, ученик апостола Иоанна Богослова, святитель Игнатий (Богоносец), епископ Антиохийский, мученик Кондрат и первый христианский апологет, Иустин Философ — в христианской традиции Иустин Мученик, сообщавший нам в одной из своих «Апологий» к Антонину Пию (Благочестивому) — быт первохристиан и их славословия Господу Иисусу Христу. Свидетель открывшейся истины о Святой Троицы, которому принадлежит термин «trinitas»- святитель Феофил Александрийский, мученик Афинагор Афинянин (по христианской традиции — Афинагор Афинский), преподобный исповедник , но уже традиции Юлий Африкан). Это время многих тысяч мучеников за веру, которые добровольно шли на смерть, сжигание в кострах и римский Колизей, где звери дикий умерщвляли многих мучеников перво христианских.
Эти лютые гонения не прошли незаметно, они явились плодом стойкости первохристиан и их любви к Богу, и привели во многом к тому, что некогда гнавший их языческий мир, стал замечать их и тянутся к ним. Так выглядел путь свидетельства истины первых трех веков в общих чертах.
I. Период богословских первых систем.Конец III-VII вв.
Период первых богословских систем, напрямую связанные со свидетельством истины и миссионерской деятельность первых благочестивых и благословенных отцов Церкви, начинается еще ранее первохристианской древности, еще с I века до Р.Х.- I в. Р.Х. и связан был с именем эллинского ученого Филона Александрийского. Он явился первым исследователем Священного Писания Ветхого Завета с пред христианских позиций и прежде всего с позиции , развитой еще стоиками учения о Логосе. В Ветхом Завете Логос — воплощение Божественного Слова только «предчувствовали», и эта истина была сохранена во всем историческом пути иудейского народа, показанном в периоды истинной веры в Бога и отпадения его, но при этом Филону принадлежит заслуга в том состоящая, что он интерпретировал многие ветхозаветные события как пророческие, указывающие на Воплощение Божественного Логоса. Немного позже, эту же мысль в «Осмеянии языческих философов» высказал Татиан Сириец, которые изучая и сравнивая иудейские писания, с писания других народов пришел к тому, что все то они предсказывали и были обращены к пришествию в мир Бога Слова, Которого и почитают христиане и верят в Его Второе Пришествие.
Но «логос профорикос» и «логос сперматикос», «логос идеофитас» стоиков был переосмыслен в самых ранних «псевдохристианских» ересях и сектах. Так, «со своим свидетельством» «своей истины» выступали Валентин, Маркион, Карпократ, Василид и другие еретики, получившие наименования гностиков, сочетавших синкретическое учение древнеегипетских культов и мифологии, восточной мифологии и прежде всего неудавшегося «нового пророка» , забитого до смерти камнями своими же последователями — Мани, — где у последнего взяли дуалистическое учение о равноправии доброго и злого начала и их битве в конце времен. Против Мани опосредованно, но через прежде всего, изучение «синкретических систем» , упомянутых нами гностиков, выступал в своей фундаментальной книге «Adversus haerethicorum» дошедшей до нас не полностью, мученик Ириней, епископ Лугденский (Лионский). Лугдена, Равенна была одним из диоцезов — областей» Римской Империи, до ее разделения и правления четырех тетрархов при Диоклетиане, где по преданию, в «просвещении Лугдены» участвовали еще апостолы из семидесяти в конце I- начале II века, — впоследствии первые епископы Лугденские.
И вот, епископ Ириней Лионский участвовал в постепенном формировании троического догмата, полемизируя с гностиками. Отсюда именно из гностической среды появляется и учение о Софии как «отдельной ипостаси» или четвертой ипостаси , мы впоследствии увидим,что, отнюдь не Владимира Соловьева в русской религиозной мысли, а протоиерея Сергия Булгакова и Павла Флоренского будут обвинять в «ведении фактически четвертой ипостаси» в троический догмат.
И это было не случайно. Для Иринея совершенно ясно, что Бог Отец действует через Сына в Духе Святом, поэтому он и называет Бога Сына и Святого Духа — «руками Бога Отца». Но именно эта тенденция могла восприниматься позднее как субординатизм (соподчинение- Богу Отцу ) и выведении всех «ипостасей» то есть двух ипостасей — Бога Сына и Бога Святого Духа их «Лона Отчего». Несомненно в ту пору, когда многие богословствовали и спорили о главенстве Отца, что было немного позже Иринея, появилась и монархианская ересь, принцип которых сосредотачивался всего в одном выражении: «monarhiam tenemus» — буквально «мы исповедуем монархию» , под чем подразумевалась монархия Бога Отца, Эта было крайне опасно для свидетельства истины и к сожалению уже в периоды сложных богословских систем в период Вселенских Соборов и сначала тринитарного, а затем и христологического споры выразилось в позднейших ересях, трагизм которых заключался в том, что подчас их основное учение сформировали лучшие люди в Церкви, — таким был и Феодор, епископ Мопсуестийский (но это уже конец IV- начало V века). Действительно, монархианский соблазн, исходил из того, что все ипостаси фактически «брали свое начало » в Отце, этим происходило «свертывание» Пресвятой Троицы до ее «вмещения» в Непознаваемую Сущность Бога Отца. И к сожалению, такая тенденция была, но она быстро снизошла на нет, поскольку выявила свою крайнюю догматическую и богословскую в целом несостоятельность, а также полемику прежде всего сирийских отцов с этой ересью.
В II веке появляются новые «соблазны», и связанные с ними ереси, это ересь адопцианства и динамизма. Очевидно, что у истоков адопцианства стоял один из простых людей того времени по имени Феодот, динамизм его родоначальником считаю другого Феодота, малоазийского про прозвищу Кожевник, этот Феодот Кожевник полагал, что «Христос был обычным человеком, обычно Его родила Дева Мария, но только после он свыше приобрел» «некую силу» и потому, стал уже обожествленным Человеком» — отсюда по ключевому термину, это еретическое учение получило название «динамизма» от латинского dinamis- сила. Динамизм естественно было во многом осуждаем первохристианами, за явное разделение, если пока не выясненного «неизменного и неслиянного единства» в Господе Иисусе Христе — Бога и Человека, догмат который будет принят только на IV Халкидонском Соборе и ознаменует уже навсегда, сложившийся раскол между халкидонитами- принявшими oros- ограждение, Собора и не халкидонитами, или позже яковитской (В Сирии, но не путать с Сирийской Православной Поместной Церковью) , армянской и прочих Церквей. Теперь новый вызов был связан с адопцианством — буквально adoptio- переводится как «сын» , сравните древнегреческое «хиос» ). То есть здесь имелось ввиду, что якобы Господь Иисус Христос после своего рождения «усыновлен Богом Отцом», откуда и получает Свое «Божественное достоинство». Но данная ересь была направлена в этом смысле, прежде всего, против жившей еще в умах учеников апостолов и их последователей главное идеи Боговоплощения, А стало быть, полностью отрицала чудесное рождение в мир Господа Иисуса Христа, «И вот Дух Святый сойдет на тебя и осенит тебя благодать Божия» — «благовестие Богородице Деве Марии».
Все эти споры за указанные два века- и разобранные нами основные догматические и вероучительные содержания явились стимулом к дальнейшему формированию христианской, главным образом восточно-православной догматики в деле «свидетельства истины».
Когда наступил III век, нужно сказать , что это было еще время гонений на Церковь со стороны языческой власти Римской Империи, поэтому на как бы первую «ступень» отношений Церкви и государства, а также отношений первохристианского общества с теми течениями, ересями и сектами которые к этому времени уже сформировались выходят предзнаменования «грядущей кончины мира». Несомненно, что многие проповедники , появляющиеся в этом время в истории Древней Церкви и ее свидетельства истины, привлекают многих людей из верующих. Таким был Монтан, который вышел со своим учением на всеобщее обозрение сначала Ефеса, а затем и Рима и других городов, особенно малоазийских — с призывом к «покаянию». ибо «приблизились последние времена». Поучая в духе апокалипсиса апостола Иоанна Богослова Монтан верил, в то, что Церковь Божия стоит на пороге «новой эпохи», «она одряхлела и теперь нуждается в обновлении», Как видим эти тенденции проявятся во многих еретических течения Средневековой Европы и на Востоке, дойдя до нашего времени почти- в «Новом религиозном сознании» начала XX столетия в России.
Для Монатана было совершенно очевидным, что Церковь необходимо «обновится» и после конца света она вновь явится «прекрасной избранницей Отца Небесного». Взгляды Монтана были очень опасны в связи с тем, что Церковь действительно переживала не легкое время, его выступление с «проповедью» пришлось на самый почти конец II века, на усиление гонений римской власти в отношении христиан, и чувствование «многими мучениками» исповедниками и древними отцами Церкви «исхода века» и «конца миру». Впрочем, именно последние, выступили в своих трактатах против Монтана, всерьез полемизируя с ним и опровергая его еретическое учение. Таким был простой человек, «вольноотпущенный раб знатной римской госпожи» Ерм, В «Пастыре» , которые приписывают ему, написанном как раз в сымый пик преобладания среди простого населения Римской Империи монтанизма , говорится о «незаконченном» деянии Церкви на земле, которая сравнивается Ермом с башней и крепостью, в участии какой привлечены Богом простительно все верующие, священослужители, диаконы, епископы, и основания, фундамент ее составляют мученики, пролившие кровь за Господа Иисуса Христа. Этот трактат полон аллегорий, символов и многого, что было близко Монтану, но исследователи, богословы и историки Древней Церкви все больше склоняются к выводу, что хотя трактат и был написан в монтанических чертах с использованием монтанистских аллегорий «Церкви древней- старицы, церкви обновляющейся- уже моложе, но с седыми волосами, и церкви обновленной- молодой девушки. — «три возраста Церкви у Монтана», однако против него и с целью обратить от ереси , привлеченных туда Монтаном многих христиан. Но это было действительно так. Евсевий Кесарийский в своей «Церковной истории» сообщает нам интересные сведения о судьбе трактата Ерма и его апологии — защитительном значении против монтанизма. Он в частности пишет, что трактат Ерма читался в Древней Церкви в качестве катехизического поучения, то есть наставления в вере , что говорит о том, — блаженные и святые древние отцы высоко ценил этот трактат, как не только полемику , но и действительную помощь в борьбе против монтанизма. После Анаклета , как известно римским епископом по преданию был Святой Климент, очевидно, что его «Второе послание к Коринфянам» одноименное со «Вторым посланием святого апостола Павла к Коринфянам» было написано во второй четверти II века и тоже было направлено к Коринфской общине, против возмущений, которые там подняли негодующие члены общины «против» своих начальников церковных. Параллельно с этим посланием, в котором важным являлся пример духа единства в Древней Церкви, исходящего из единства в Ветхозаветной Церкви, было написано псевдоклиментово послание, какое многие исследователи, патрологи как зарубежные так и русские (Профессор Сагарда, А. И. Сидоров, и другие) относят к гностическому посланию и помещают в «сборник» «Псевдоклиментин «- то есть трактатов, посланий приписываемых Святому Клименту Римскому. Pseudo-Climent — очевидно под этим именем, скрывались некоторые древние малоизвестные гностические авторы, во «Первом послании к Коринфянам» прослеживается монтанистическая идея «вечности Церкви» и ее «предсотворенности», то есть она была всегда и до сотворения мира. Фриу, архимандрит Киприан (Керн), и другие исследователи-патрологи указывают, на идентичность текстов Псевдоклиментова послания с гностическими текстами и естественно, что в церковной среде не могли использовать, «лишь может только в рамках полемики с гностиками», явно гностическое «Евангелие от Египтян».
III век. С концом II, III веками появляются сразу две богословские школы Александрийская и Антиохийская. Первыми систематизаторами христианского вероучения выступает святой Кирилл Александрийский, Феодор Тарсийский, и Ориген Христианин , а также один из основателей Александрийской богословской школы- Климент, епископ Александрийский. До эти блаженных отцов и благочестивых писателей церковных выделялись такие имена как Ипполита Римского, писавшего особенно против «Антихриста» трактат в самые гонения Севера. (120-122 приблизительно года после Р.Х.). Ипполит, о его жизни нам ничего не известно, он много писал, впрочем до нас дошло не так много из его трактатов, один из которых крайне интересен в связи с первыми упоминаниями в нем зарождения чинопоследования и литургии у первохристиан (См. Михаил Скабаланович. Толковый Типикон). Ему принадлежит ряд толкований из мест Священного Писания, и естественно трактата об Антихристе, который был написан незадолго до самой мученической кончины Ипполита Римского.
На первое место в формировании богословского дискурса ставится философия, при этом пять книг Оригена Христианина ( многие церковные писатели сообщают нам, что был еще Ориген Язычник, которого также звали, как знаменитого восточного и в тоже время первого «западного» церковного писателя , который был от Церкви отлучен за еретическое учение о «предсуществовании душ».) «О началах» содержат космологические рассуждения Оригена, о единстве мира и человека с Богом, и о том, что необходимо делать человеку, отринувшему единство с Богом, чтобы вновь с Ним воссоединиться. Важно его учение от Пресвятой Троицы, именно Оригену принадлежит здесь в первую очередь формирования принципа субординатизма — соподчинения, кстати намного позже введшего латинскую мысль на путь сложного догматического обоснования филиокве. Для Оригена важным является, что Бог Триедин, но это высшее Триединство Лиц Пресвятой Троицы он понимает исключительно самобытном своем собственном смысле и значении. Бог Отец у Оригена является Отчим началом, Бог Отец творит весь видимый мир, но поскольку Ориген не понимал, как собственно Бог Сын участвует в творении, фактически с псевдодогматической позиции Ориген формулирует предисток арианской ереси.- Бог Сын находится в «подчинении » у Бога Отца и только это подчинение объясняется тем, что как бы Бог Отец у Оригена не просто посылает Бога Сына в мир, а подчиняет Его волю себе, тогда как Бог Сын подчиняет волю Бога Святого Духа Себе. Так у Оригена прослеживается полный суборидинатизм, Бог Отце «зависит» от Бога Сына, так как только через посредство Богосыновней воли Бог Отец творит мир и посредством Бога Сына, а Бог Сын «подчиняется» Богу Отцу, поскольку в свою очередь без воли Бога Отца не может участвовать в творении мира, и еще и подчиняет себе волю «Бога Духа Святого» , который подготавливает мир к творению, и благодать которого исходит (!!!) От ОТЦА К НЕМУ.
Действительно, как бы католики не указывали, на том, что предистоки догмата о филиокве самые древние, но нигде в древности , даже у Оригена мы не находим этого упоминания у святых отцов и учителей Церкви. Вслед за Оригеном чуть «дальше» идет Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан, который и вовсе в Сыне Божием различал «Слово и какую -то Силу» фактически разделяя вторую ипостась Пресвятой Троицы. Но понять соединение несоединяемое и неслиянное и нераздельное и воплощение Бога Сына, Предвечного Логоса в Господе Иисусе Христе византийские, западные (латинские) и восточные малоазийские богословы долго не могли, пока Бог не явил ЛИШЬ В VI-VII веках двух «гениев» святоотеческой богословской мысли- Леонтия Византийского и Леонтия Иерусалимского, одному из которых принадлжит крайне сложный термин нашего христианского богословия и догматики «воипостасный». Но это уже эпоха великих систем и споров византийских отцов Церкви. О которой будет, по возможности, рассказано в следующей статье. Не забудем упомянуть и имя выдающегося богослова, церковного писателя и отца Церкви Киприана Карфагенского.
Киприан Карфагенский поздно принял крещение лишь в 46 лет, родился он в Карфагене в диоцезе Северной Африки. И постигал грамоту сначала у родителей, а затем родители, отдали его в лучшую по тем временам школу , где он учился на юриста. Затем, с возрастом он все больше стал тянутся к христианству и решил принять его уже осознанно, вступив в брак с христианкой. Во времена Киприана Карфагенского Северную Африку захлестнула ересь Доната, — получившая название донатизм. И главною его заслугою было формирование из троического догмата своего учения, которое было тесно связано с зарождающимся тогда по «крупицам» евхаристическим каноном, согласно которому, единству Пресвятой Троицы есть единство верующих в Господа Иисуса Христа и Церкви, а епископ- должен быть с епископатом, где единство во мнении епископа должно согласовываться и быть единым со Вселенским Епископатом, то есть быть соборным с ним.
Епископ Карфагенский Киприан явился учителем Тертуллиана, оставив после себя свыше 66 посланий к разным лицам в том числе «Послание к Флоренцию Пупиану» , и трактат «О единстве Церкви против еретиков», где отстаивал единство верующих как членов Единого Богочеловеческого организма, разделения ми, не строениями КОТОРЫЙ разрушают еретики, святитель Киприан Карфагенский не раз выступал против ересей Новата и Новациана, епископа Рима в ту пору, какие выступали с тем, что священники уже святы и достигли святости и никакие грехи им не вменяются, бывшие до принятия сана священнического, и доходили до того, что отрицали таинства покаяния и крещения для священников, и мирян отступивших в гонениях от веры. Святитель Киприан не раз сравнивал раскольников и еретиков с «утопающими в море, которые одни близко у корабля терпят бедствия, так, что им обязательно должно помочь, а другие вдали от корабля и сами не могут доплыть до него, даже если бы им были брошены спасительные средства» . Это важное разделение еретиков и раскольников также стало заслугой богословского ума святителя Киприана. Он не боялся выступать против пап, так известно его состязание с римским папою Стефаном о предмете для нас сложном, о пресуществлении даров в таинстве Евхаристии и пребывании в них Христа. Святитель Киприан Карфагенский потерпел мученическую кончину в 252 году после Р.Х. в правление императора Валериана. Святитель Киприан явился инициатором так называемых первых «Карфагенских соборов», ряд постановлений которых затем вошли и в наши православные канонические сборники, и также западные центурии.
Так мы проследили кратко формирование богословских предсистем на протяжении I-III веков.
Оставить комментарий