I. Понятие об искуплении в католическом богословии. Значение неправости католических богословов в учении об искуплении и спасении.
В царствовании императора Льва Исаврянина (VIII), (происходившего от одноименного народа, спустившегося с гор- исаврян) в Константинополе, произошло чудовищное землетрясение, в результате которого было разрушено много построек, домов, пострадали и некоторые Церкви. Историки пишут, что Лев Исавр воспринял это как знамение , яко бы за поклонение иконам, Бог навел на столицу Византийской Империи это страшное землетрясение. Вскоре он приказал, прекратить почитания святых икон по всем Церквям, храмам Византийской Империи, а не подчинившихся строго наказывать вплоть до заключения. Едва ли можно видеть в этом собственную «затею», императора, если мы проведем параллель, с историей Западной Европы и Западной Церкви, то увидим, что еще ранее во Франкском Королевстве в ходе Аахенского собора Карл Великий активно выступал против почитания святых икон, и в особенности именно с этого времени, (хотя его учителем был монах, человек высокой эрудиции по тем временам Алкуин), начало упоминание в Символе веры филиокве, что как отмечают придворные историки очень понравилось Карлу Великому. Именно этот беглый взгляд немного назад в историю Франкского Королевства для нас очень важен, потому, что иконоборческая смута имела под собой не только внутренние противоречия, касающиеся борьбы с монастырями, не подчинявшимися византийскому василевсу , и фактически начало секуляризации, но и внешние причины, влияния западного христианства на умы, и мировоззрение правителей Византийской Империи. С этого времени начинается противостоянии между иконофилами (защитниками икон, среди которых нужно назвать преп. Иоанна Дамаскина , патриарха Константинопольского Никифора, игумена Студийской обители Феодора) и иконоборцами (Лев Исавр, его сын император Константин Копроним, множество из иерархов Церкви, приближенных ко «двору» , активная историческая ситуация, связанная с вторжением на территории Византии арабов, к концу VIII- началу IX вв. привела к поддержки арабами иконоборцев и их подчас жестокой политике гонений).
Логика иконоборцев (среди которых еще ранее ученые считают был Евсевий Памфил) опиралась, на ветхозаветный запрет «изображения» Всемогущего Бога, так, что нельзя было согласно заповедям Декалога пророка Моисея, изображать ни то, что на земле, ни то, что под землей, ни то, что в воде и на небе. К тому «изображения» на иконах вводили иконоборцев в замешательство тем, что они считали нельзя изобразить средствами человеческих рук, не изобразимое и невыразимое, что по их мнению было бы поклонением «идолам». Но, в борьбу с иконоборцами вступили Феодор Студит и Иоанн Дамаскин, которые полемизировали с идеологами иконоборцев и их полемика заключалась в том, что нельзя изображать Бога до Его воплощения в мире, но, когда миру явился Сын Божией , воплотившийся в Богочеловеке Господе Иисусе Христе, то не просто «нужно, но и бери и изображай » как бы призывал преп. Иоанн Дамаскин в своем «Слове, против порицающих святые иконы». Действительно, то, что явлено было миру, когда Бог снизошел на землю, для спасения рода человеческого, стало достоянием каждого человека, стало наконец тем, что теперь, когда Бог явился во плоти, не только возможно, но необходимо было его «изображение». Иконоборцы таким образом, отрицали фактически не столько изображение священное, сколько центральную тему всего христианского учения и учения евангельского- Боговоплощение, как реально совершившееся и совершающееся в вечности (согласно литургическому чину, см. Ганс Урс Фон Бальтазар, «Космологическая литургия») событие, которому отныне и вечно причастны все верующие в Господа Иисуса Христа и стало быть удостоены в вечности молитв к Богу и ко святым его, именно отрицание икон, стало основой иудейского богословия, однако безусловно, ставя во главу угла в иконоборческой смуте только вдлияние иудеев на Льва Исавра, который воспитывался в этой изначально индифферентной к православию среде, многие исследователи упускают и западное влияние, какое безусловно было не менее сильным.
Сама латинская традиция, усвоила изображения ВОПЛОТИВШЕГОСЯ , Девы Марии, святых , Иоанна Крестителя, пророков Божьих в подчеркивании их плоти, поэтому вместо икон развилось постепенно искусство скульптуры, но в контексте центральной идеи искупления рода человеческого, Бог воплотился полностью в своей полноте, плероме. Это явствует из уверения апостола Фомы, который осязал раны Господа Иисуса Христа своими руками. Господь Иисус Христос в течении земной жизни Своей переносил и душевные влияния- радости, печали, плача, когда умер Лазарь, в молитве в Гефсиманском саду, Он обливался слезами, искренне проявляя страх по человеческому образу перед тем, что Он должен был пройти и претерпеть Смерть на Кресте. Все это свидетельствует и многие другие места Священного Писания о том, что Бог воистину воплотился «от Духа Свята и Марии Девы». Латиняне же с самого начала утверждали, что центральное значение именно человеческих страданий на Кресте, изображенных на первый до и во время иконоборческих смут, иконах Собрания Синайского монастыря. Эта тенденция была противоположна развитому еще VI-VII вв. теопасхистскому спору в Византии, и преимущественно сводившемуся к тому, что нельзя отделять Божеское и Человеческое лице от Господа Иисуса Христа. Теопасхисты утверждали, что Бог страдал на Кресте всецело, отсюда греческое Теос или изначально Феос- Бог, и пасхо — страдаю. Все эти догматические споры в которых принимали участие и полемизировали со своими противниками, такие выдающиеся отцы Церкви как святые Леонтий Иерусалимский и Леонтий Византийский, преп. Максим Исповедник, ранее Кирилл Александрийский (V в.), Диодор Тарсийский, святой Епифаний, епископ Кипрский. Все они были связаны с идеей искупления и спасения. Если формировавшееся западное богословие не ощутило сколько бы то ни было сильного влияние догматической полемике византийских богословов эпохи Вселенских Соборов (IV-VIII вв.) , то византийское богословие само только и складывалось и вырабатывало определенный вероучительный ответ, определенное вероучение в раскрытии смысла вечных истин христианства- догматов в связи с полемикой с многочисленными ересями (энкратиты, ариане, монофизиты, монофелиты, моноэнергетизм (видный деятель и защитник Православия патриарх Софроний Иерусалимский в этих спорах), то единственно вмешавшийся в споры догматические римский епископ Гонорий был инициатором создания новой ереси. Именно в этой полемике утверждался дух восточного христианства, который постепенно раскрывался в этих спорах, различных богословских школ, но именно в ней, потребовавшей более чем 5 веков полностью был с догматической стороны христианского вероучения решен вопрос об искуплении. Идея, с которой мы начали статью, идея иконоборчества явилась губительной в формулировании учения об искуплении, если нельзя изображать «Божество», значит и тщетна надежда христианин, тщетна его молитва, и стало быть, нет никакой связи с Богом, именно непостижимость Бога, его трансцендентность и недоступность не только разуму, но ДАЖЕ религиозному опыту личности с Ним как Личностью, — стала краеугольным камнем иконоборческой ереси, что ставило определенные вопросы перед последующими событиями. . ..
После правления Льва Исавра, ему наследовал его сын Константин Копроним, который продолжил иконоборческую политику своего отца, при нем пострадали многие ревностные защитники икон, из монашествующих особенно, из Студийской и других обителей. И только во второй половине 9 века ситуация стала улучшаться, сменялись иконоборческие императоры и им на смену приходили императоры почитатели и защитники икон. В царствование царицы Ирины, в первой половине 10 века, при поддержки Константинопольского патриарха Тарасия, на VII Вселенском Соборе было принято осуждение иконоборцев и иконоборчества, и законодательно закреплено вновь почитания святых икон, этот день вошел в историю Восточной Церкви как день Торжества Православия, явившейся победой ВЕРЫ над неверием и дремучестью многих простых иконоборцев.
Иконоборческая смута принесла новый ответ на очень важные вопросы, не только догматического и в целом вероучительного характера, но и исторического, мировоззренческого. Икона не просто образ Невидимого, но через нее человек приобщается к горнему миру, непосредственно в молитвенном акте, связывается с изображенным на иконе. Икона не божество, как полагали иконоборцы, и некоторые современные люди, — это прежде всего славословие » в красках» святому, или тому евангельскому событию, которое вспоминается Церковью.
Если латинская традиция «знала» еще с III-IV веков изображения плоти, исторических событий, реалистических форм и черт того или иного святого, подчеркивание его живого плотского образа, что было унаследовано от древнеримского искусства, то византийское и в целом восточное богословие усвоило спиритуалистическую и прежде всего мистическую сторону всякого сакрального изображения. Это воплощалось и в том, что события и искупления носили космологический характер, сравните иконографию храма Хосиос Давид, *Македония?, и изображение Воскресения с попранием «врат адовых» (по гречески Анастасис- Воскресение), характер вселенского масштаба, но при этом изображения несли духовную силу, влиявшую на дух человеческий, на духовно-душевно телесный состав личности, как ее триединства. Событие искупление стало центральным сюжетом всей не только византийской, но немного позднее и древнерусской иконографии. Поскольку было связано с главной идей всего христианского вероучения, и главным стремлением личности ко спасению в Боге, обретению спасения на земле и полноты обоживания за пределами времени. Учение об Искуплении тесно было связано со сложной догматической проблемой о филиокве.
1. Католическое богословие о филиокве.
Учение о филиокве имело под собой совершенно определенные истоки, восходящей к раннехристианской мысли, прежде всего двух великий латинских христианских писателей Квинта Септимия Флоренса Тертуллиана и Оригена Христианина. Для Тертуллиана, Бог есть Всеведущий и Всезнающий Отец, тогда как Сын это прежде всего Логос Божий или Божественное Слово, предвечно рождающееся от Отца. Однако, уже Тертуллиан, полагал, что Божественное Слово, рождается не от Самого Отца, как ипостаси Пресвятой Троицы, а именно из Сущности Отца. Принципиально сложное отношение между ипостасями в Пресвятой Троицы латинскими отцами Церкви мыслилось именно в растворении фактически ипостасей в Одной Сущности, — Отца и еще во II веке положило начало монархианской ереси, о которой подробнее смотрите у профессора Спасского в его «Истории догматических движений». Монархианство, растворяло все ипостаси Пресвятой Троицы в одной «Верховной», отсюда monarhiam — термин, распространенный среди еретиков,и означал Верховную Ипостась Отца. Было у другое течение, которое сформировалось к концу II века и было известно Оригену Христианину, одному из последователей Александрийской богословской школы. — и связано оно было с именем Севира, одного из малоазийских еретиков, последователем которого был не безызвестный Лукиан Самосатский. Севир, а вслед за ним и Лукиан Самосатский утверждали , что ипостаси есть не столько hypostomai, сколько лишь «маски», сменяющие одна другую. Но в этом смысле нарушался принцип не только Верховной Ипостаси, что стало повод для споров с монархианами уже во II веке после Р.Х., где бы эта ипостась бы фактически называлась «верховным божеством», но как позже выяснили отцы Церкви, божественное достоинство принадлежит им всем в равной степени. Первый принцип у еретиков получил название «монархии Отца» и наиболее полно распространен был у Ария и его последователей. Однако уже Ориген смешивал в свое учении о Троице, два этих принципа, из них второй получил название- субординатизма, соподчиненности- subordinatio. Итак, Ориген, что для нас важно в связи с рассмотрением данного вопроса, первым называет Бога Сына — рожденным от Отца, Бога Святого Духа- исходящим от Бога Сына, но нигде не подчеркивается их достоинство божественное у Оригена Христианина, так, что эта соподчиненность у него претерпевает развитие в иерархичность, что уже само нарушает Божественно триединство ипостасей. В том числе и «эта иерархичность» становится в скрытом виде одним из фундаментальных принципов, приведших латинских богословов к учению о филиокве. Действительно, Бог Отец- есть Вседержитель, Бог Сын- вечно рождается от Бога Отца, а Бог Святой Дух исходит от Отца, но через Сына. — для католических богословов. Филиокве содержало таким образом уже в истоках своих в учении ранних латинских христианских писателей церковных, свое предзнаменование будущего ошибочного мнения, позиционируемого наравне с догматом, и стало основою догматической неправости католических богословов. Сложность их воззрений состояла, в том, что они полагали, буд-то бы единство заключено именно на уровне Сущности Бога Отца, так, что иерархичность и субординация присутствовала в их воззрениях, а не на уровне единства ипостасей в Триединой Божественной Сущности. Это привело к тому, что исхождение Святого Духа понималось ими , как исхождение от Сущности Отца через Сущность Сына, уровень Божественных Сущностей фактически затемнял им то, что было показано византийскими богословами, которых они и слушать не хотели. — именно, что единство на уровне ипостасей но, не сущностей заключено, так, что Бог Отец — является «Виновником всего» (Василий Кесарийский), Бог Сын — предвечно рождающийся от Отца («Творцом»), а Бог Святой Дух- «Зиждителем» (Григорий Нисский, Григорий Богослов), но Сущность Божественная как бы «вмещает» в себя все три божественные ипостаси, не разделяя их и не растворяя их либо в Сущности Отца, либо мысля единство ипостасей только на уровне СУЩНОСТИ, что и приводит католиков к филиокве- Бог Отец — Сущность, -верно, Бог Сын, рождается из Сущности Отца — верно, НО Бог Святый Дух исходит от Сущности Отца- тоже верно, через СУЩНОСТЬ СЫНА, что крайне не приемлемо, «через Сына» .
Сущность затемняет единство именно ипостасное, единство , которое в VII веке было сформулировано термином «воипостасный», *Леонтий Византийский. Как же приложимо это сложное довольно неправое учение католиков к искажению ими смысла и значения искупления???
Если Бог Отец является «виновником» рождения Бога Сына, ОТ Которого исходит Дух Святый, поскольку правость православного учения показуется и доказуется начальными стихами из книги Берешит- Бытия, «Дух Божий носился над водою», сообщая энергию еще не сотворенному, но именно Вторую Ипостась Пресвятой Троицы мы называем Богом Творцом, то и начальные слова Пролога апостола и евангелиста Иоанна «В начале было Слово и Слово было у Бога и Слово Было Бог» , нужно понимать в связи с начальными словами книги Бытия, Слово — Логос, предвечно рождающийся от Отца, «Который до Своего Воплощения «(воипостазирования ) был у Отца, то есть есть, был и будет у Отца, так же как предвечно в вечности Отец посылает Бога Сына и тут мы называем Его Творцом, Который по догматическому учению сотворил мир, а Дух Божий сообщал энергию еще не сотворенному миру, именно в этом смысле «до времени», так как творение происходит в предвечности, но не вечности и стоит понимать деятельность Бога Святого Духа «от Отца исходящаго», Отец устраивает Небеса, ибо вечен Небесный Мир, далее согласно бытописателю Дух Святый, сообщает энергию еще не сотворенному, но откуда Дух Святый исходит, как не от Отца, о Сотворении мира еще ведь вовсе ничего не говорится, следовательно Пресвятая Троица действует в вечности, — единство и действие Лиц Пресвятой Троицы, и говорит нам о единстве и действии Триединого Бога. Уже в IV веке Василий Кесарийский написал краткое сочинение получившее название «О Духе Святом», в котором показал божественное достоинство Третьей Ипостаси Пресвятой Троицы- Бога Духа Святого. Филиокве, как бы не говорили, что это прибавка была известна древним отцам Церкви и в Древней Церкви, хотя уже Афанасьевском символе веры, не было никаких филиокве, есть именно отрицание божественного достоинства Святого Духа, или больше в католическом богословии это поставление Бога Святого Духа в зависимое положение не только от Отца, что верно догматически, но каким-то «чудесным» образом подчинение и Сыну, но всегда нарушало и будет нарушать единство ипостасей в их догматике, потому, много споров было на счет филиокве, искупление же совершается Господом Иисусом Христом, «подаятель и раздаятель благ видимых и невидимых» (слова одного из византийских отцов Церкви) же Бог Святой Дух, действуя же у католиков и латинян через Сына, фактически умаляется божественное достоинство Бога Духа Святого, так как Он в католическом богословии и не может САМОСТОЯТЕЛЬНО действовать, » не спросив» не только Бога Отца, но и Бога Сына, где исхождение и предлог «через» имеют совершенно разные не только по значению, но и главное действию, акту смыслы. Исхождение всегда есть из СУЩНОСТИ, а «через» значит есть вместе с тем , проникновение внутрь Божественной ипостаси, но тогда католики и наделяют Бога Сына самостоятельной Сущностью, так как исхождение от Бога Отца происходит от Сущности понятно, НО и через Сущность Бога Сына , в «Его непосредственно ведении» по крайней мере, что к тому же сближает «неслиянное, и нераздельное единство» ипостаси Бога Святого Духа и Бога Сына, фактически при более сложном рассмотрении это приводит у них к мистическому слиянию этих двух ипостасей, вот в том числе почему учение о филиокве никогда не может быть принято Полнотой Восточной Православной Церкви и ее Церквами Сестрами с ней составляющими Единый Церковный организм.
В XV столетии против филиокве на Ферраро-Флорентийском соборе особенно выступал Марк Ефесский, непревзойденный полемист, догматик, защитник Символа Веры.
1. 1. Значение неправости католических богословов в учении об искуплении и спасении.
Искупление совершается Господом Иисусом Христом, но подаятелем благ духовных и раздаятелем является Бог Святой Дух, фактически посылая нам всевозможные духовные блага и дары, с помощью которых, если используем их по своему духовному «назначению», приходим к искуплению и спасению через Крестную Жертву Господа Иисуса Христа. Дух действует совершенно самостоятельно, в противном случае, мы бы не могли говорить о том, что это дары именно Духа Святого, так как они есть во всех таинствах Церкви, и подаются нам в них. Умаляя значение божественное, божественное достоинство Духа Святого, остается и надеяться только на Бога Сына и Бога Отца, но это и приводит к тому, что гораздо важнее оправдание ДЕЛАМИ человеческими, поскольку дела духовные их значение умаляется, никто же не приходит к Богу только через Сына непосредственно, или только лишь через Бога Отца, либо напротив только лишь через Бога Святого Духа. Но каждый приходит к Богу, через веру во всех Трех, католические богословы, умаляя значение для людей даров Святого Духа, потому и относятся так к таинствам, поскольку они имеют силу в их догматике «непреодолимую» на человека, разделяя благодать фактически отдавая ей последнее место, но именно это привело и к неверному пониманию Искупительной Жертвы Господа Иисуса Христа, когда католический священник во время пресуществления Святых Даров призывает Святого Духа в молитве на пресуществление , то он прямо указывает на СЕБЯ, яко бы Дух Святой от него, а не от Господа Иисуса Христа. Но центральным значением всего католического богословия в связи с неверным учением о филиокве, и вообще неправостью становится то, что и к Богу можно придти вовсе минуя духовные дары, дары Святого Духа, в беспрекословном подчинении Рим-Католической Церкви и ее предписаниям, догматам, которые «до сих пор раскрываются». Именно умаление духовных даров (даров Святого Духа) в искупительном значении для человека Крестной Жертвы Христовой, ставит непреодолимую грань между католическим и православным богословием. Эта неправость в свою очередь оказала влияние на последующие эпохи формирования учения о искуплении и спасении в Боге и наиболее остро выразилась западном богословии и истории Западной Церкви в протесте и Реформации в целом…..
Оставить комментарий