Судьбы русской религиозной мысли в начале XX века.
[i]Начало XX века ознаменовалось появлением целой плеяды замечательных русских религиозных мыслителей. Среди них можно выделить и последователей Владимира Соловьева- князей Сергея Николаевича Трубецкого и Евгения Николаевича Трубецкого. господина Николая Александровича Бердяева, Семена Людвиговича Франка, Владимира Францевича Эрна и многих других. В начале века сформировались целые философские общества, которые привели к тому, что в России начало XX столетия наступило под эгидой философской мысли, поскольку именно в это время русская религиозная философия достигает своего апогея.
Кроме развитой академической философии (митрополит Филарет (Гумилевский), митрополит Антоний (Бухарев) , профессор МДА Кудрявцев-Платонов, Памфил Данилович Юркевич, будущий священномученик Илларион Троицкий и многие другие) была распространена и религиозно-философская светская мысль. Сюда прежде всего стоит отнести последователей философии всеединства Владимира Соловьева, под эгидой скажем одного из них Дмитрия Мережковского с 1906 года проходят «вечера и встречи, посвященные памяти и актуальным вопросам философии Владимира Соловьева». Миросозерцание это великого русского мыслителя стало плодом особого исследования пожалуй первого его ученика и последователя князя Евгения Николаевича Трубецкого, которому суждено было не намного пережить его великого учителя (Соловьев умер в 1900 году). Для него главным является синтез философии всеединства с православной мыслью, он видит, что система философская Соловьев не окончена,тем не менее являясь его приверженцем , — приверженцем его идей Евгений Трубецкой вносит свое видение центральной темы искупления имеющего у Соловьева главное значение для спасения всего тварного мира. И спасение он это как глубоко православный человек видит в том, что София — есть символ и образ Господа Иисуса Христа, именно через него возможным становится Спасения всего тварного и прежде всего спасение человека. В этом центральная тема «Чтений о Богочеловечестве» Владимира Соловьева, Евгений Трубецкой расширяет свое миросозерцание, согласно его философской мысль разум не может постичь весь смысл происходящих явлений, он следуя святоотеческой традиции разделяет его на разум и ум. Ум воспаряется к Богу, поскольку споспобен к тому, чтобы очиститься от всего внешнего и затемняющего истинное познание. Для Евгения Трубецкого разум не способен подняться до осознания Жертвы Христовой, это делает только ум, но для него же , противопоставляя идею Вселенской Церкви Владимира Соловьева , в свою очередь Церковь не может спастись в мире, ибо окончательное спасение князь Евгений Трубецкой относит к иному миру, к вечности, где Церковь является уже Торжествующей…
Проблематика явления и спасения в Богочеловеке Господе Иисусе Христе всего тварного и чеоловека предстает важной и в религиозно-философских исканиях князя Сергея Николаевича Трубецкого.
В его фундаментальном труде посвященном анализу формирования и развития идеи Логоса в античной философской мысли прослеживается историософская тенденция, — проследить и не просто проследить, но обосновать и показать, что идея Логоса развивается отнюдь не начиная с христианской мысли,хотя и достигает своего апогея именно в христианстве — в догмате Боговоплощения, но органично была свойственна и античному миру, — античным философам и особенно стоикам. Все это говорит о истинном искании и вере русских философов в Богоискательство. Богоискательство — стоит назвать вторым религиозно-философским направление русской религиозной мысли начала XX века и первой его трети. Идея Богоискательства принадлежит русскому религиозному философу Николая Александровичу Бердяеву, пришедшему к православной философии от увлечения активной революционной и пропагандистской деятельностью. Религиозное воодушевление, связанное с историческими событиями нового обновления Церкви, под которой чаяли духовное обновление, совпало с искренним желанием церковных реформ и созывании собора, которого уже не было вот уже двести лет со дня последнего патриарха до Синодального периода- Адриана (1701 год). Все это не могло не повлиять и на религиозную философскую мысль. Заветы некогда все могущего обер-прокурора Константина Победоносцева Николаю II, не при каких обстоятельствах не созывать собор и тем самым не даровать Церкви долгожданную свободу о Синодальных «тисков» возымели свое. Об этом спорили, говорили о некоей неришительности Николая II, давлении с других сторон и прочее, но не понимали, как такое может быть? В этой связи активировалась деятельность самой Церкви. Под чутким руководством митрополита Петербургского Антония (Вадковского) в период начиная с 1906 года ведутся активные дискуссии, а потом уже и подготовка к Предсоборным присутствиям, состоявшимся не ранее 1912 года. Среди вопросов дня , как канонических так и внутрицерковных обсуждался и вопрос восстановления патриаршества в России. Видный деятель , министр, экономист Сергей Юльевич Витте собирает с разных губерний и прежде всего с Петербуга и Москвы учных, богословов, церковных иерархов, русских религиозных философов для того, чтобы они высказали свои авторитетные мнения о необходимости проведения церковных реформ. Большинство из этой аудитории высказалось за проведение реформ. Казалось бы, что за спешка, несмотря на интриги необъективные обвинения Витте многими историками, он был верен Николаю II но преследовал свои цели. Нет ни малейшего сомнения, что предпринятое собрание в 1905 году являлось личной первой «подвижкой» самого императора.
В это самое время в Москве и Петербурге действуют свыше ста всевозможных собраний, в том числе и религиозно-философские. Выходят сборники «Из глубины», «Вехи» — под редакцией господина Николая Александровича Бердяева. Странно то, что многих интеллигентов «сейчас» интересует вопросы не религиозной интеллигенции. Господин Бердяев посвящает целую статью анализу современной интеллигенции, его вкусам, предпочтения и укоряет ее за отрыв от традиции, от Православных устоев.Странно это и тем, что будучи под пристальным внимание охранки вхожим в Рабочий союз по освобождению трудящихся (как то так он тогда назывался) Бердяев полностью уходит с головой в писательскую деятельность, его интересуют религиозно-философские вопросы, как Владимира Францевича Эрна интересует вопрос о церковной ереси, появившейся на Афоне под названием имяславие.Под эгидой Русского Психологического общества выпускавшего одно время журнал «Вопросы психологии и философии», членом редакции которого был видный философ, психолог и ученый в целом Николай Яковлевич Грот трудятся многие религиозные мыслители и философы, и Иван Александрович Ильин и С.Л. Франк, больше интересовавшийся психологией, нежели философией. Его увлечение революционными идеями в свое время переросло в некую идею «христианского социализма», которую он противопоставляет большевисткому диктату отстаивания прав пролетиариата во имя всеобщего равенства.
Однако вся эта бурная деятельность не могла не столкнуться с противоречиями. Противоречия были, спорили и молодой Флоренский не любивший Бердяева и Борис Петрович Вышеславцев продолживший «этику сердца» Памфила Даниловича Юркевича и конечно Василий Розанов, открывший русской религиозной интеллигенции и в целом русскому читателю «философию Григория Саввича Сковороды» , спорили до хрипоты и о Богочеловечестве, и о свободе и о истине и даже о смысле добра и зла в «Повести об Антихристе» Соловьева, его любили до глубины души.И противники и апологеты, вторых было больше, чем первых. Хотя церковная иерархия изначально относилась к нему настороженно, его обвиняли в тайном принятии католичества, в масонстве даже умудрялись его обвинять, но оставаясь глубоким самобытным философом, он будучи по факту как «Гегель и Шеллиннг проложившие просторы позднейшей философии и философским направлениям на Западе» так и Соловьев, и, кстати, прежде большую лепту внес Хомяков А.С. — были столпами развития русской религиозной мысли, от них отталкивались не забывая и в целом применяя методологию великих немецких мыслителей «Кенигсбергского профессора Канта» , Г.В.Ф. Гегеля, Шеллинга и поздних их последователей».
Между тем вся эта обстановка в начале XX века религиозного воодушевления- многие историки философии и в целом в истории философской русской мысли принято называть эту эпоху «Русским религиозным Ренессансом» , — была неким собиранием духовных сил некоей подготовкой к чему-то неминуемому , некоей духовной консолидацией под покровом и омофором Русской Православной Церкви, в надежде скрыться от все возрастающего невежества. Поэтому были и те, кто уходит в тайны, мистерии, мода на оккультизм — неимоверна была сильна в начале этого столетия (XX века), сочетавшая в себе и увлечение спиритизмом, (рассказывали, что известный французский философ Анри Бергсон считал целесообразным в целях доказательства существования души провести спиритический сеанс), и мистикой и особенно всем восточным, далеким , манящим. Вальдерофская психология тоже входит в моду, как открывающая в человеке некие таинственные силы, спящие в нем. Рудольф Штейнер и в целом штейнеровская педагогика долгое время и в Советском Союзе позже становится одной из развноведностей педагогической методики преподавания того или иного предмета, хотя Штейнер — известный мистик и теософ начала XX столетия. Чувствуется некий религиозный надлом, связанный и с появлением «мистиков» — прежде всего ниоткуда как буд-то из «воздуха» заявившего о себе Гурджиева, увлекавшего, отходившую от Церкви, массово фактически, не религиозную уже интеллигенцию. Гурджиев — странный во всяких смыслах человек, совмещавший непревзойденный дар гипноза с синкретическими учениями и культами- его почитали последователя суфизма, хотя настоящий суфий от него бы всячески отмежевался , темная личность уже только исходя из названия его книги «Разговоры Вельзевула с его сыном» … Теософия- как альтернатива русской религиозной философии поглащает умы. В самом начале столетия начиная с 1904 года в Петербурге создается религиозно-философское общество под названием «Новое сознание», просуществовавшее относительно не долго, поскольку прознав про увлечения входящих в это общество литераторов, главным образом, некоторых философов, — мистикой и теософией полиция закрывает его в самом начале 1911 года. Инициатором его создания становится Дмитрий Мережковский видный публицист, фантаст своего рода и литератор, писавший, что называется по «воображению», а не «по знаниям» , хотя настоящие его глубокие работы «Тайна трех» пишутся позже уже в эмиграции. Целью общества считалось возрождение религиозного мировоззрения среди интеллигенции, но в действительности,это не было Богоискательством, так как и Дмитрий Мережковский и господин Алданов и Зинаида Гиппиус считали важным и существенным «разнообразить» православие , то есть внести в него струю «нового» учения, новой парадигмы и нового «сознания» …. Примечательно, что опусы мадам Блаватской имевшей в роду мистические корни- связанные с масонством и розенкрейцерами «Разоблаченная Изида» и так далее становятся неким фундаментом в понимании «Нового», не даром по истине серьезные писатели , глубокие мыслители и философы не любили эти собрания, называя скоре их «сборищами сектантов» … И вправду, Церковь не могла отнестись нейтрально к тому, что напрямую касается ее учения и быть может некоего «престижа», хотя такое слово здесь и неуместно… «Новое сознание» возобновляет свою работу после закрытия в Петербурге, затем после наведования полиции в Москве, впрочем ненадолго и уже после своего закрытия в 1906 году продолжает свои собрания и деятельность вплоть до 1911 года.
Все это было неким предзнаменование религиозного отступления от Церкви.В 1917 году сбылось то, что предскаывали многие благочестивые Оптинские и другие старцы, а также святой Иоанн Кронштадтский. …. ……………………… ………
Русская религиозная мысль на долгие десятелетия прекращает свое существование у нас… лишь изредка умудряясь проявляться среди последователей религиозных мыслителей в СССР…[l]
Оставить комментарий