Учение о Софии Владимира Соловьева. Религиозно-философский аспект.
Владимир Соловьев — личность довольно значимая , если не великая не только для русской философской мысли, но и для мировой философии. Будучи сыном знаменитого русского историка Сергея Михайловича Соловьева, написавшего тридцати томную работы «История России с древнейших времен» Владимир воспитывался изначально на основах православной традиции, чтения святоотеческой литературы, высокого понимания нравственности и морали уже с малых лет- вообщем в интеллигентной по тем временам семье. Нужно сказать, что его рождение пришлось на одну из суровых эпох 19 столетия, на эпоху правления императора Николая I, человека военного и любящего всяческий порядок во всем, поэтому цензура в те времена была подчинена «военной муштре» , были еще свяжи в памяти декабрьские события 1825 года.
Проучившись как и все дети из дворянских сословий в гимназиуме (гимназии) Владимир Соловьев поступил в Московский Университет, примерно в 1870 году, там он серьезно увлекается позитивизмом, читает и перечитывает Огюста Конта, Герберта Спенсера, и между прочим знакомится с революционными авторами- Сен-Симоном, Фурье и другими, но как тогда в 60-е годы, так и в 70-е годы — его обучения в университете и взросления он увлекается движением нигилистов, которые были по идейным своим воззрениям очень близки к революционерам , поэтому это увлечением по молодости лет переходит в отход и даже порыв всяких связей с религиозной средой, отходом от религии и погружением себя и своего знания и ума, проявившегося уже в студенческие годы в чтения атеистических книг… Но, под влиянием среды в которой он воспитывался, немаловажную роль здесь сыграл его отец Сергей Михайлович юный Владимир порывает с увлечением атеистической литературой, поскольку подобно святителю Игнатию Брянчанинову (закончившему Инженерный институт, во время Николая I ставшего детищем и своего рода отправным пунктом для всех тех, кто хотел бы выйти в высшее общество)понимает, что «в науке не может быть полноты истины, и что наука мне не дает ответов на вопросы: в чем смысл моего бытия, и для чего я живу на свете», наука не дала вопросы — вернее увлечение онаучиванием философии, которое и представлял в это время позитивизм , и Владимиру Соловьеву, как говорится оружие позитивистов он обращает против них же, являясь одним из блистательных знатоков философии позитивизма Владимир Соловьев в 1874 году, после поступления прошло всего 4 годы обучения в МУ защищает магистерскую диссертацию на тему «Кризис западной философии». В которой подвергает критическому анализу всю философию позитивизма раннего (Огюста Конта):
-Во-первых, полагал Владимир Соловьев нет никакой обусловленности и даже необходимости позитивистам отрицать яко бы «упадок метафизики», поскольку отрицая метафизические предпосылки философии они сами разрабатывают свою метафизику, фактически ставя ее с религиозных «путей» на «пути» научные, то есть по мнению Владимира Соловьева позитивисты разрабатывали «научную» метафизику.
-Во-вторых, упадок метафизики был неправомерной критикой со стороны позитивистов, поскольку раз они сами использовали метафизические построения в своей философии, а именно пытались свести роль философии, к тому, чтобы сделать понятной ее с позиций научных методов, и привести в соответствующую систематизацию и обобщение, таким образом цель позитивистов состояла в том, чтобы выявить нечто общее и необходимое, некоторое всеобщее знание, используя научные методы систематизации, обобщения (логической науки) , и научной методологии- и вот это общее , и является некоей общей системой знаний, сделавший всеобщее достоверной философию — это и есть метафизика с научной точки зрения, то есть с точки зрения научной проблематике.
-В-третьих позитивисты абсолютизировали роль знания, что по Владимиру Соловьеву является излишним. Знания только тогда достоверны, и тогда могут быть рассмотрены как собственно «знания», когда они получены в результате некоего вне эмпирического опыта, то есть опыта не чувственного, связанного с личным переживанием достоверного и очевидного внутри человека. Значит вместе с тем, это позволяет сказать, что знания могут быть индивидуально усвоены человеком, то есть пережиты им до связи с культурой и наукой. Трансляция или передача знаний согласно Владимиру Соловьеву является тем, что человек усваивает, то есть переживает полученное как некий собственный не чувственный опыт, они не могут быть абсолютны и абсолютность знания вовсе не зависит от абсолютного их усвоения, поскольку каждый усваивает полученное с его собственных индивидуальных критериев осознания и восприятия, то есть с позиции ОТНОСИТЕЛЬНО к личности, а не к абсолютизации и безусловности знания.
Критика, которая была обусловлена исканием точки соприкосновения Владимиром Соловьевым философии западничества и славянофильства привела к «ниспровержению» им строго логического метода западной науки и систематизации знания как неких «абсолютных сумм» бывших в эпоху схоластики. Критика позитивизма оказалась конструктивной еще потому, что последние не учитывали восприятия личностного тем или иным человеком, его свободы осознания и свободы личностной как таковой, внутренней свободы — не представить знания в виде неких сумм и вдвинуть их в сознание индивида, а учесть личностные особенности, психические и наконец Владимир Соловьев показывает несостоятельность позитивизма и в целом западничества, как отрицающего Свободу духа. Важным переходом между западничеством и славянофильством Владимир Соловьев считает как раз метафизическую проблематику. Отсюда от критики позитивизма, «Кризис западной философии. Против позитивистов», разрабатывая в дальнейшем свои философские идеи он приходит в «Критике отвлеченных начал» — докторская диссертация к пониманию свободы. Здесь нам важно понять как Владимир Соловьев интерпретирует понятие свободы, так как оно становится важным в связи с учением о Софии. Два объяснения:
1. Материалистической философии.
Свобода трактуется изначально в духе философии Баруха Бенедикта Спинозы как осознанная необходимость. (я здесь привожу пример того, как только замена одной буквы в слове полностью меняет его смысл). Итак, важно, что свобода именно осознанная необходимость. С этой точки зрения, осознать значит понять свою собственную необходимость и необходимость к другим как свободу. Осознание необходимости тем не менее не гарантирует человеку, что именно необходимость будет его свободой, Владимир Соловьев показывает, что я могу осознать свободу как необходимость, но вовсе не действовать осознанной по отношению к этой моей необходимости с другой стороны я могу осознать необходимость как свободу, но вовсе не действовать свободно, поскольку здесь важен критерий воли как таковой.
2. Религиозной философии.
Свобода — это ПОЗНАННАЯ необходимость. Теперь в корне меняется понимания баруховской трактовки , поскольку я познаю свою свободу как познанную понятую и в тоже время пережитую необходимость , поскольку познать значит не просто понять, осознать , но и пережить пропустить через себя. Значит если, я действую совершенно необходимо и свободно в тоже время, это вовсе не значит, что я действую всегда свободно, поскольку я познал необходимость, но необходимость содержит и несвободный принцип, поэтому иногда говорит Владимир Соловьев именно действовать свободно, познав необходимость значит действовать и осознанно и понято.
В мире нет свободы полагает Владимир Соловьев , все несвободно, все подвержено разъединению и разобщению, но как такое стало возможным? Задается вопросом философ, почему все разобщено и все разъединено ведь когда-то все было единым? В рамках православной традиции Владимир Соловьев решает этот вопрос, все постольку разъединено и разобщено, что и весь космос разобщен и разъединено, потому, что центром этого разъединения и деконсолидации в мире стал человек, почему? Поскольку он согрешил, грех повредил не только природу человека, но и передался всему космосу, перед человеком стоит вопрос того, чтобы осознать свою «вину» перед Богом и всей природой и спасти как себя, так и весь Космос всю Вселенную от греха и порчи. Здесь необходимо сказать, что будучи в одной из своих командировок в Сербии Владимир Соловьев познакомился с католическим священнослужителем Штроссмайером и долго с ним переписывался, мы не поймем почему у Владимира Соловьева человек именно несет «мировую вину» за «себя и за всю тварь» если не обратимся к юридической теории Ансельма Кентерберийского, (епископ Кентерберийский 1107 год), Согласно Ансельму человек в грехопадении был повинен сам, но поскольку он сам же и согрешил, то он как бы совершил «кражу у Бога», потому, что Бог создал его изначально без греха, чтобы он пребывал в возрастании и совершенствовании образа Божия в себе, однако прельщенный диаволом в образе змия человек впал во грех, отдалился от Бога своевольно и полностью тем самым, запятнал себя перед Своим Творцом, значит Бог яко бы сотворил человека несовершенным? За это Бог и выгнал его из рая и поставил у дверей рая Своего стража. Поэтому, считает Ансельм, человек должен как бы «возместить вину» Богу, своими добрыми делами и так далее… Здесь безусловно у Владимира Соловьева влияние поздней католической традиции, но, в тоже время спасение и искупление человека у него понимается теургически, то есть как спасение всего мира и всего Космоса. Мы не можем не видеть здесь и влияния византийской традиции на Соловьева — в частности отчасти влияния Григория Нисского (Григория Нисского и его учения об апокатастазисе как возвращение всей твари и падших ангелов к Богу в изначальное «райское состояние»), Но при чем тут София? Опять же, если мы не увидим дальнейшую связь философской биографии Владимира Соловьева с его разработкой об учении о Софии мы ее и не поймем…
Нужно сказать, что Владимир Соловьев (возможно это было стороннее влияние) после 1874-1881, 1885 гг. — по другим сведениям увлекается герметической традицией и оккультизмом. В Египте он испытывает некое озарение, почти мистическое, здесь его привлекает первохристианство с одной стороны и с другой стороны давняя традиция, восходящая к обществу Тота (доподлинно неизвестно был ли или стал ли он масоном, но точно известно, что он крайне отрицательно относился к ним), и увлекается гностицизмом Карпократа, Василида и Маркиона, перечитывает их, в Adversus haereticorum (Против еретиков) священномученика Иринея Лионского мы находим объяснения некоторых учений этих еретиков, среди них Бог яко бы порождает множество эонов, или зонов- один зон это Логос, другой зон это Нус, третий зон это Сила, четвертый это Могущество ну и прочее, у них у всех это эманация (проистечение)Бога (превратное и еретическое понимание Лиц в Боге) . и среди них Божество порождает и Софию , — Ириней Лионский назвал ее («Gnosticum Sofia-то есть Гностическая София, ), отсюда перечитывая трактаты Василида Соловьев приходит к мысли, что София — есть Премудрость Божия, и именно в Премудрости Соломона — неканонической книги Ветхого Завета говорится о том, что «Бог созда Мя в начало путей Своих». Владимир Соловьев полагает, что раз «Бог созда Мя в начало путей Своих», значит София есть предсотворенная и в тоже время тварная, здесь нетрудно усмотреть и оттенок арианской ереси, где в 311 году еретик Арий утверждал, что эти стихи нужно понимать, что Сын Предвечный Логос Бога Отца сотворен и является «высшим творением», Во всяком случае, София для Владимира Соловьева предстает как Премудрость Божия в образе Вечной Женственности, являвшейся ему неоднократно… Что эта за Женственность (к сожалению вопрос этот требует отсылать читающих статью тем авторам, которые мягко говоря не церковны, темны и мрачны , это скорее всего символ каббалистической мистики, поэтому воздержимся от этого , но поймем с вами, что это полностью нецерковная и еретическая позиция Владимира Соловьева, некий синкретизм гностической мудрости , каббалы, герметической традиции с иудейским богословием).
София предсотворенная и сотворена сама является как бы Первообразом всего тварного мира и Космоса. Она положена в начало Божьего Творения, все наполняется ей и преисполняется ей. Она чистейший Первообраз всякой образности, и чистейший Первосимвол всякой символичности. Вот, почему вслед за католической мариологии (учением о Деве Марии в католицизме главным образом) в более поздний период времени Владимир Соловьев отождествляет свою Софию с Богородицей и Девой Марией *сравните софиологию С.Н. Булгакова), эта вечная Женственность в образе Софии может быть была плодом фантазий Владимира Соловьева, который кстати был не женат… После грехопадения человека, оказывается «согрешила» и София, пала вместе с человеком и вместе с ним пал весь космос , подвержен с тех времен порче … Дело человека, восстановить в себе обновленный образ Бога и подобие Божие и совершить искупление мировое от греха, вновь приобщить себя к постижению путей Божиих и стать созерцателем Божественной Премудрости , то есть обрести вновь Софию, очистить ее от греха и полностью войти в гармонию с миром и Богом. София — есть аллегория Гармонии мировой , поскольку в аксиологическом плане созиждит весь мир и обновляет его, участвует в непрестанном Промысле Божием, и господствует над всем. С точки зрения православной традиции, нельзя переоценивать в этот период Владимира Соловьева, так как отдаляясь от Православия он полагает чаянием человека и стремление не его не к Богу Троице, и совершенствования на пути восхождения к Богу, а идеал Софии, — Премудрости Божией у него встает на место Триединого Бога, нужно считать, что эта не православное и не религиозное воззрение Владимира Соловьева.
Третий период творчества Владимира Соловьева приходится на 1881, или 1885-1900 годы вплоть до его смерти. В этот последний период своего философского творчества Владимир Соловьев разрабатывает и решает вопросы, связанные с этикой, эстетикой и аксиологией. Нобходимо заметить о нем самом в дву, трех предложениях, каким он был.
Скорее будучи немного мужиковатым, носил длинную бороду , вечно помятый сюртук , глаза его были всегда серьезны, в них чувствовалась недюжинность его ума и некая грусть свойственная человеку его типа. Фактически дистанцируясь от общества как такового (для него «обществом» были главное немногочисленные друзья), он слыл аскетом, чем-то похожим на человека затерявшегося в глубине исторических перепетий был всегда добрым и милосердным, глубоко верующим (в первый и последний период его творчества), походил скорее на русского мужика, вечно обросший , практически не стригся. В трактире в лютые морозы бывало зимой завидит нищего, да и отдаст ему свою шубу, а сам почти в 30 градусный мороз идет домой без шубы. Немного странноватый, как и Николай Федорович Федоров был «не от мира сего» , но гениальность его мысли побеждала и до сих пор побеждает неприятие им общества. Под конец жизни тяжело болел, кажется он уже перед самым 1900 годом мало куда ходил, портя зрения перед лампадой торопился как вспоминают закончить «Три разговора», закончил, впав в совершенную болезненность приобрел своей любовью к труду (по целым ночам бывало не спал все писал, писал , писал….) ел мало, да и то когда выпадет минутка буквально другая передохнуть , положит ну 2-3 минуты, максимум 5 на отдых и опять за работу , не щадил себя , все ради философии, философского знания и стяжания добродетелей, которые у него и так были…. Друзья кажется , этот этап нам не особливо известен, перед смертью возили его в Оптину Пустынь, то ли он сам туда ездил… Соборовали, прежде исповедали, рассказал все и главное полностью покаялся в своей гностической мысли, рассказывали, что после посещения Оптиной Пустыни , его окончательно оставил и перестал к нему являться образ Вечной Женственности- Софии, что очередной раз доказывало,- это было бесовское искушение в его жизни…. Итак, третий период его философствования охарактеризуем в трех, буквально четырех чертах:
— возвращение в лоно Православной Церкви.
— изучение святых отцов, особенно тех, кто говорил и писал о «конце времен»
— поэтому эсхатологичность его творчества
— отход от мистицизм, и мистический дар провидения …
«Три разговора» и «Повесть об Антихристе» не столько религиозно-философские произведения, сколько мистически-пророческие…. Умер Владимир Соловьев в 1900 году, кончина гения именно в начала XX столетия ознаменовала собой странным образом и кончину века великих мыслителей и философов, уже никто не придумает практически ничего нового в философской мысли русской, тогда как его достояние будет храниться на протяжении веков в сокровищнице не только русской, но и мировой философской мысли….
Конец. Слава Богу
Оставить комментарий